Вскоре в небо поднялся густой серо-оранжевый дым, а следом за ним столбы пламени и огненные смерчи. Звучали взрывы, поднимающие вверх огромные груды пепла. Даже издалека ощущалось насколько огромной силой обладала формация. Ветроступ выпрямился и улыбнулся. Он тихо сказал своему первому дружиннику.
— У них получилось. Они смогли!
В свою очередь, дружинник закричал эти слова для всех остальных и люди восхищенно закричали. Кто-то хлопал, кто-то даже прослезился. Но все как один очень жалели, что им не довелось поддержать крадовцев в тяжелом сражении и надеялись, что отряд вернется целым.
Ветроступ спустился со стены, под гул людей и направился к знахарям. В одной из больших палат, обхаживаемый тремя лучшими лекарями лежал юноша, чья рука отсутствовала, а часть тела была обожжена. Большая странность, для практика огненного элемента быть обожжённым. Парень открыл глаза и тяжело раскашлялся, выплевывая кровавые брызги. Его тело все еще испытывало ужасную боль.
Он сжал ладонь в кулак и медленно разжал ее, будто не веря, что смог уцелеть. Потом, юноша наконец заметил князя ветра.
— Твои люди уцелели, пусть и не в полном составе. Все говорят, ты героически сломал барьер, что сдерживал их и убил одного из хазарских военачальников. Им с боем, ценой немалых потерь удалось прорваться вместе с тобой, сквозь хазар, но увы пришлось оставить пятнадцатый отряд без поддержки.
— Да… Я использовал Рождение мертвой звезды, и, чтобы не зацепить своих закрылся в кокон Засушливого Марта, но ведь… После этой техники я не должен был выжить.
— Я слышал о том, что ты имеешь что-то подобное. Самосожжение с выбросом всей духовной силы да? Страшная вещь. Но, кажется я знаю, почему ты выжил. Всю отдачу от твоей техники он принял на себя.
Ветроступ наклонился и достал сверток, лежащий под кроватью. Он медленно откинул ткань.
— Пламенный Июль? Но как?
— Ходит поверье, что Кладенцы — это единственное оружие, у которого есть душа. Думается мне, что твой Июль видит в тебе достойного хозяина, поэтому он сделал так, вот только теперь энергия в нем совсем угасла. Он выглядит как обыкновенный меч, но из очень качественной стали. Внутри же — пустота.
Лучезар взял свой меч уцелевшей рукой, но больше не чувствовал, что тот отзывается, потоки не проводили его духовную силу сквозь лезвие. Конечно, парень всегда чувствовал, как Июль подсказывал ему, как правильно использовать себя, но никогда не придавал особое значение этому. Княжеский сын думал, что это лишь его инстинкты, но сейчас убедился в обратном.
— Поспи мой друг, отдохни. Когда ты будешь готов, мы снова обменяемся с тобой духовной силой и сразим еще не мало врагов. Ты отлично поработал, спасибо тебе.
Юноша бережно погладил меч по кромке лезвия и положил обратно в сверток. Он поднял глаза на Ветроступа. В них князь увидел, что даже потеряв руку и столкнувшись со свирепым врагом, сын Огневеда не утратил решимости.
— Что с моим отцом, им удалось активировать формацию? Они вернулись?
— Они успешно запустили Магматический взрыв, думаю, что хазары разбиты, однако пятнадцатый отряд еще не вернулся.
— Великий князь! — в палату вошел первый дружинник и уважительно кивнул ему, потом сыну Огневеда, извиняясь глазами за беспокойство. — Со сторожевой башни заметили приближающегося юношу, судя по описанию это тот парень, что служил гласом Чистовода и ушел с пятнадцатым отрядом.
— Отлично, они возвращаются! Сколько с ним человек?
— Он один.
Лучезар вскинул брови, не веря тому, что сказали. Хотя, это еще ничего не значило. Может остальные шли далеко позади.
Ветроступ быстрой, но мягкой походкой выбежал из палат. Его тело поднялось в воздух потоками аквамаринового ветра. Он ступил на стену, а потом столь же ловко спрыгнул вниз.
К этому моменту Ивор уже почти добрался до ворот, но его тело безвольным мешком начало падать вниз. В последний момент Ветроступ подхватил его, оценивая состояние.
— Знахарей, быстро! Организуйте палату, и разбудите Венда, кажется его рука стирается с полотна Мирового Древа.
Люди на стене засуетились, в то время, как Князь Иеры понес юношу к палатам.
Знахари сделали все, чтобы обработать его раны, но к руке так и не прикасались, всех страшила аура смерти, что исходила от нее.
Наконец пришел Венд. Скукоженный и иссохшийся старичок с озорными глазами. Он вздохнул, глядя на князя.