— Вы послали людей в Киев, даже не спросив меня? — наконец высказала возмущение порфирородная принцесса.
Пригубив прохладного вина, разбавленного водой и подслащённого в меру, как она любила, принцесса глянула в упор на Василия. Он всё решает, Константин мягче, да и не принимает дел империи близко к сердцу. Ему важней собственное благополучие, пирушки с друзьями, распутные женщины.
Стояла прекрасная погода, столешница мягко отражала солнечный свет и, казалось, сама излучала жар. Может, потому даже прохладное вино кажется тёплым, безвкусным?
Тонкие рукава шёлкового хитона так и горели в лучах прорвавшихся лучей, кольца и камни сверкали, но ничто не радовало Анну. Ни тёплое утро, ни изысканная еда, ни мягкость братьев.
— Послали, — не стал отпираться Василий. — Не злись. У нас нет выбора. Варда Фока объявил себя императором. Армия за ним. Флот колеблется. Но скорей всего, примкнёт к войску. И что прикажешь делать? Смириться? Вместо Цимисхия посадим Фоку? Так и будем менять претендентов, оставаясь прислугой стратигов?
— Не забивай мне голову заумной чепухой, — ответила Анна. — Безвыходных ситуаций не существует. Отдавать сестру на поругание... этому нет оправданий. Северный варвар станет моим мужем? Это счастье? Это спасение? Вы покупаете своё спокойствие? Цена — моя судьба?
Константин взмахнул руками, поперхнулся и едва не выплеснул вино на скатерть. Что-то показалось ему глупым до абсурда.
— Покупаем? Да ты хоть представляешь себе, что происходит? Нет, ты слушаешь служанок, собираешь сплетни, а подумать не пыталась! Василий прав, нет выхода. Придёт Варда Фока, и что? Кто спросит твоё мнение? Выдаст за любого араба, за печенега или болгарина. Что ты выгадаешь? Кому пожалуешься? Василий вон даже к Феофании ездил, придумал...
— Помолчи! — прервал брата Василий. — Ты что-то разошёлся. Прикуси язык.
Он отодвинул тарелку с любимой фасолью, вздохнул и невесело улыбнулся Анне:
— Да, мы отдаём тебя Владимиру. Но не по легкомыслию. Нет. Ты покинешь родину на время, но сможешь вернуться владычицей огромной державы. Всего несколько лет в чужом краю, и в твоих руках окажется невиданная власть. Русь — исполин. Она будет расти ещё долго, в то время как нас грызут со всех сторон. Так спаси нас. Спаси Византию. Стань серьёзной, достойной порфиры. Упрекать других легко, а изменить наш поганый мир — отнюдь не просто.
Он замолк, понимая, как вычурно и нелепо звучат призывы.
— Вот как вы заговорили. Спаси. Нашли агнца на заклание. А сами? Что вы теряете? Останетесь в Константинополе, в уюте дворца... почему одна я должна отдуваться?
— Да господь с тобой, — вспыхнул Константин. — Сиди здесь. Жди Фоку. Раз тебе так важна справедливость. Много ты знаешь про наши жертвы... вон Василий...
— Ну, хватит. Что ты её уговариваешь? Она же думает, что сражения это нечто вроде потешной охоты с гончими, с егерями и обозом прислуги. При Хрисополе я погубил лучшего коня, едва не получил стрелу в спину и дважды терял оруженосцев. Забыла моих воинов, с которыми ты так нежно перемигивалась? Мы похоронили более трёх тысяч солдат. И что? Фока оправился от поражения. Вскоре будет здесь. Думаешь, он пощадит меня? Брата? Или будет целовать твои ножки?
— Но ведь раньше... тот же Цимисхий... — Анна развела руками, пытаясь показать, что угрозы брата нелепы.
— Что Цимисхий? Не тронул нас? Но зато Склир мечтал отомстить за отравленного родственника. Склир, которого так обожают придворные дамы.
— При чём тут Склир? Склир разбит. Бежал в Багдад. И все знают, что не будь Фоки, Склир не стал бы мятежником. Эти вечные разборки между доместиками схол...
— Разбит. Но кем? Тем же Фокой. И его возмущает наша неблагодарность! Коль его, спасителя, не оценили, почему не воздать императорской семейке? Поверь, если мы не устоим, если не обопрёмся на рать Владимира, трагедии замужества покажутся тебе всего лишь шуткой[29].
В трапезную вошёл слуга, принёс соления, исходящее паром мясо с тёмной корочкой, пирог с вяленой дыней, присыпанный маком. Василий на время умолк, дождался, пока уберут лишнюю посуду, и договорил:
— Не хочу тебя обманывать. На первых порах придётся тяжело. Мы даже собирались подсунуть киевлянину куклу. Знаешь, как опытные охотники манят гусей, пристраивая в озере чучело? Даже искали похожую девицу.
— Я облазил все притоны города! — заявил Константин, с некоторой гордостью за свершённое. — Подбирал твою сестрицу, двойника. Ох, как скверно душатся эти дамы. Какими маслами натираются... и где!
29
Восстания соперников — командующих войсками восточных и западных корпусов (схол) — Варды Склира и Варды Фоки — происходили почти в одно и то же время, основой мятежа служили внутренние разлады полководцев и недовольство феодалов Византии центром. Поэтому, разгромив Склира, Варда Фока не пожелал подчиниться Василию. Ждал венец василевса. Но Василий оказался крепким орешком, и новое противоборство надолго сковало войска Византии в междоусобной войне.