А я вернулся в отчий дом,
На деда с прадедом надел.
Но как болезнь! Как страшный сон!
Забыть не мог кровавых дел.
Надеялся, — нас минет это,—
На растерзанье палачей
Не отдадим страну Советам
Под нож парадов и речей.
Но видно грех велик и страшен,
Разверзлась русская могила
И Вы победным вышли маршем
На берег Рижского залива ..
И нас сломила Ваша сила!
Меня! Латышского стрелка!
К преступникам и дезертирам
На смерть отправила ЧЕКА!
ЧЕРНОСОТЕНЕЦ
Мы помним все!
И точен наш подсчет!
Зря на забывчивость надеются евреи.
Наш меч голов повинных не сечет,
Но пусть они мечу подставят шеи!
Кипит, бурлит славянская страна!
К возмездию взывают миллионы!
За раскулачиванье, тройки, трибунал,
За голод, за заложников, за зоны!
За рабский труд, убийства, геноцид
Еще возможно вымолить прощенье!
Прими, пока не поздно,
Вечный Жид,
Тропу тернистую Христова Искупленья
Вся наша кровь!
Проклятие твое.
Ее ты не отмоешь, не обманешь!
Отбрось талмуд, как грязное тряпье!
И в мире
Равным среди равных станешь!
Пока еще не поздно, кайся Жид!
Одно тебе спасенье —
Покаяние.
Покаявшись — познаешь жаркий стыд
За все свершенные тобою злодеянья
Отринь расчет на силы торжество
Оставь всемирного владычества химеру!
Забудь языческое,
Злое божество.
Последуй христианскому примеру.
И принеси на жертвенный Алтарь
Свою Гордыню,
Ненависть,
Жестокость!
И примет жертву ту
Небесный царь,
И путь тебе откроет
через пропасть.
ДЕДУШКА
Прерву на этом исповедей ряд.
Ведь миллионы казнены в те годы.
Но не убиты генетические коды
Они в тебе, мой внук, заговорят.
Подскажут выход в трудную минуту,
Кто друг тебе, а кто смертельный враг,
Помогут превозмочь усталость, страх,
Боль сердца и души мятежной смуту
Душа твоя не примет Геноцид,
И станет с этих пор в цветах контрастна,
К истории Отечества причастна,
И палачам убийства не простит.
Познает ненависть и будет жаждать мести,
Услышать палача предсмертный стон,
Как высшей справедливости закон,
От имени всех жертв!
Как долг фамильной Чести!
И помни! Не найдется человека,
Кроме подонков, палачей, фашистов,
И нелюдей в обличье сионистов,
Кто стал бы защищать убийства века.
А были и такие. Ликовали.
И радовались казням, произволу,
И Беззаконию "как высшему закону",
И прямо к Геноциду призывали.
И упиваясь, празднуя победу,
"Всех, кто не с нами"
Насмерть забивая,
Запели слуги и сыны Синая,
Глумясь над русским языком и верой дедов.
Послушай, внучек, что они запели:
Л. М. Каган
Это ж надо, какой ужас!
Русским людям — смерть кругом!
Над страной вороны кружат,—
Вот погром! Так уж погром
Стал народ наш комиссаром.
И в борьбе за новый мир
Шляпник, ставший генералом,
Генералов победил!
* * *
Долой историю России!
Долой историю царей!
Пришел израильский мессия
Отметить за слезы матерей
Пусть слез тех не было в помине,
Мы скажем были!
И Шабаш!
Достоин говорить отныне
Лишь тот, кто доказал, что наш
Что бы молчало гоев стадо,
Их вожаки пойдут под нож!
Для сердца моего отрада
Их видеть массовый падеж.
Чтоб покорить страну, не нужно войск и пушек
Достаточно детей поднять против отцов.
Гражданскую войну безумный сын послушно
Начнет, что бы изведать Сиона гнет оков.
Естественно, ему сулить нужно свободу,
И близкий рай земной, и царствие труда
И он убьет отца! Тем миражам в угоду
И станет нам рабом Навеки! Навсегда!
Э.Багрицкий [9]
По оврагам и по скатам
Коган волком рыщет,
Залезает носом в хаты,
Которые чище!
Глянет влево, глянет вправо,
Засопит сердито:
"Выгребай—ка из канавы
Спрятанное жито"!
Ну а кто поднимет бучу —
"Не шуми, братишка!
Усом в мусорную кучу,
Расстрелять и крышка "
Чернозем потек болотом
От крови и пота
Шрагин
Что русским в этой тюрьме сквернее всего, так это логично справедливо.
Плющ
Неномальным мне кажется подсчитывать, кто, на сколько процентов сделал пакостей русским за тысячу лет,
Б. Хазанов
Заменив вакуум, образовавшийся после исчезновения русской интеллигенции, евреи сами стали этой интеллигенцией.
При этом, однако они остались евреями
Е. Евтушенко
Патриотизм — последнее прибежище подонков.
Д. Алтаузен
О! скоро ли рукою жесткой
Рассеюшку с пути столкнут?
* * *
Русь! Сгнила? Умерла? Подохла?
Что же! Вечная память тебе.
* * *
Я предлагаю
Минина расплавить,
Пожарского.
Зачем им пьедестал?
Довольно Нам
Двух лавочников славить
Их за прилавками
Октябрь застал.
Случайно им
мы не свернули шею.
Я знаю, это было бы под стать.
Подумаешь,
Они спасли Рассею!
А может лучше было 6 не спасать?