Двадцать второй. Расцвет комчванства.
Бронштейна—Троцкого "триумф".[13]
Светильник Тихона потух
И в церкви правит самозванство.
Двадцать восьмой. Убийство НЭПа.
И в индустрии первый шаг.
"Гуманность, если рядом враг,—
Учили "Правда" нас,— нелепа."
Двадцать девятый. Казни, ссылки!
Тридцатый. Казни, лагеря!
Каналы на крови, моря,
Магнитки, ГЭСы и Бутырки.
Эпштейн погнал крестьян в колхозы,
Ягода, Френкель — в лагеря.
Союзники в войне Кремля
С Россией —
Голод и морозы!
Особо вспомним тридцать третий!
Вновь людоедства страшный год.
Кто нам за эту кровь ответит?
Чей богом избранный народ?
Для мира были эти беды,—
Костлявый призрак коммунизма.
Ответом было — взрыв фашизма
И его легкие победы,
В тридцать четвертом — паспортами
Штемпелевали наш народ.
Клеймили как рабочий скот
И обращались как с рабами.
А тех, кто сохранился чудом
По городам и лагерям
Из кулаков, купцов, дворян
Искал и добивал Иуда.
Тридцать седьмой был многолик.
Впервые по сынам Синая,
Убийц заслуги не считая,
Прополз кровавый маховик.
Ежов казнил всего два года.
Был первым русским палачом.
Друг Сталина. И нипочем
Ему был возраст, пол, порода.
Тогда евреев ждали в лагерях[14]
И были рады зэки этим встречам.
Отведайте и Вы!
И каждый вечер
Ко сну их провожал животный страх.
Над ними грянул первый гром.
Лишь тысячи сынов Синая
Убиты. До сих пор стенают
Они о том, тридцать седьмом.
И эти краткие два года — вот порода!
Они порочат как вселенскую беду.
Но в этих плачах я ни слова не найду
О страшных муках русского народа.
Тридцать восьмой. Ежова год.
Он полностью тогда прозрел.
Но о, безумец! Он посмел
Задеть Кагана грозный род:
Сам Каганович "шел" по делу!
Но Сталин защитил Кагана.
Ежова, друга, Ветерана
Он сам приговорил к расстрелу.
И вот итог: за двадцать лет
Погибло сорок миллионов.
Земля славян исходит стоном
И палачам прощенья нет!
Нас как в Америке индейцев
Согнали с собственных земель.
И как индейцы мы теперь
Батрачим у землевладельцев.
Вопрос земли: Вопрос вопросов!
Ради нее вся эта кровь
Пытаются хазары вновь
Прибрать к рукам великороссов.
Дождемся:
Пропоют нам: "Братья!
Зло долго помнить некрасиво!
Поделим землю справедливо,[15]
Забудем распри и проклятья.
Кто виноват, что наши деды,—
Романтики (а не злодеи)
Казнили Вас ради идеи?
Нам пользы нет от их победы..."
Тридцать девятый год. Война!
И снова страшные потери,
Снаряды, пулеметов трели
Косили наши племена.
Кто скажет, что его народ
Страшнее пострадал в войне,—
Тот непорядочен вдвойне —
Палач в душе, славянофоб
Подсчет процентами — обман!
Игра погибшими людьми:
Равняют ценностью они
С одним своим — сорок славян.
И в то жв время та война
Славян от страха разбудила.
Нам стало ясно:
Наша сила
В том, что едины племена.
В том, что злодеям не с руки
Любовь нааязывать и братство.
Что наше главное богатство —
Патриотизм и мужики.
А казни шли и шли в черед:
Кто в оккупации, в плену
Случайно пережил войну,—
Пошли на каторгу, в расход.
Все так же Берия свирепо
После войны казнил славян.
Но виден стал уже обман,
Уже не верили так слепо.
Сорок восьмой год. Год измены.
Предательства евреев год.
Страну разрушивший народ,
Стал покидать России стены.
Но совершался поворот!
Измена! Ложь! Неотвратимо
Гнев направляла властелина
На "Богом избранный" народ.
Хитер был замысел тирана,
Готовил Геноцид детально,
Ему казалось — все реально,
Но обмануть не смог Кагана. —
Заседание Политбюро 1953 год
Сталин:
— По информации друзей
готовят заговор евреи.
Каганович:
— Я думаю крепка та шея,
Что так клевещет на людей.
Берия:
— Мы все, конечно же, проверим,
И негодяи не уйдут!
Не только пряник, но и кнут
Мы для таких людей имеем.
Сталин:
— Я Вас не понял! Это бунт?
Маленков:
— Нет! Нет! Злодеи не уйдут!
Сталин:
— Пора. Уж начали стареть
Мои орлы в Политбюро.
Берия (про себя):
— Ах ты, тюремное мурло!
Тебе недолго здесь сидеть!
Хрущев:
— Товарищ Сталин очень прав!
Булганин:
— Укоротим евреев нрав!
Маленков:
— Неооходима кадров смена!
Там, где евреи, там — Измена!
Молотов:
— Пора нам подвести итоги:
Теперь их не спасут и Боги!
И умер в нужный час владыка.
Для всех и до сих пор загадка
Природа странного припадка,
Но разгадать ее —
Поди-ка?
Традиций царского дворца
Не смог преодолеть и Сталин.
Еще Борис был Так представлен[16]
На суд Всевышнего Творца.
Год смерти Сталина. Смятенье.
Лаврентий Берия в цене.
России снилось в страшном сне
Его грядущее правленье.
Он рвался к шапке Мономаха
Стук ночью в двери,
Тюрем ад!
Но Жуков,— маршал и солдат
Освободил страну от страха
вернуться
13
Имеется в виду сокрушительное поражение возглавлявшихся Троцким войск при вторжении в Польшу (под лозунгом: "Даешь Варшаву! Даешь Париж! Даешь мировую революцию! ")
вернуться
15
Именно эту песню поют сегодня сторонники частной собственности на землю, соратники М.Горбачева и Б.Бльцина, внуки революционных романтиков, все эти Яковлевы (якобы), Поповы, Лужковы, Гайдары, Евтушенки, Черниченки и иже с ними