А что же было в это время в степях современной Монголии? Какие племена и народы заселили покинутые хуннами склоны Хэнтея и Монгольского Алтая? В источниках сведений так мало, что можно с уверенностью сказать — эта страна запустела. Но мало констатировать факт, надо его объяснить, и для этой цели на помощь историку приходит физическая география. Палеонтологические исследования в Центральной Азии установили, что процесс усыхания степей был прерван периодом увлажнения в сравнительно недавнее время{22}. Историческая наука не только подтверждает этот вывод, но и позволяет уточнить дату указанного увлажнения.
Путешественниками отмечено, что монгольская степь заселена предельно густо. Это надо понимать в том смысле, что наличие пресной воды лимитирует развитие скотоводства, т. е. скота там столько, сколько можно напоить из имеющихся родников. Где только есть свежая воды — там стоит юрта и пасутся овцы. Если источник иссяк — скотовод должен либо умереть, либо покинуть родную страну, ибо в те времена переход на искусственное орошение степей был технически неосуществим.
Следовательно, эпохе усыхания должно соответствовать переселение кочевников из середины степи к ее окраинам. Это явление наблюдается во II–III веках н. э. Хунны не вернулись на родину; тоба с берегов Керулена перекочевали на берега Хуанхэ; оазисы «Западного края» захирели; сяньбийцы, овладев степью до Тарбагатая, не заселяли ее, а распространялись по южной окраине Гоби до Тянь-Шаня. Можно подыскать объяснения для каждого из этих фактов в отдельности, но не для их совокупности, хронологического совпадения и неповторимости ситуации. Если даже все это случайности, то сумма их — уже закономерность.
Л. С. Берг, отмечая, что Балхаш имеет соленость значительно меньшую, чем должно было иметь бессточное среднеазиатское озеро, предположил, что «Балхаш некогда высыхал, а в дальнейшем опять наполнился водой. С тех пор он еще не успел осолониться»{23}. Наши данные позволяют датировать высыхание большей части Балхаша в III веке н. э. На китайской карте эпохи Троецарствия (220–280) на месте Балхаша показано небольшое озеро, соответствующее его наиболее глубокому месту. Уровень Иссык-Куля был также понижен{24}.
В эту эпоху население степей значительно сокращается, усуни уходят в горный Тяньшань; сменившие их юебань — потомки хуннов — населяют склоны Тарбагатая, а некогда богатый Кангюй сходит на нет. Не было никаких внешнеполитических причин, которые бы могли вызвать ослабление этих народов, и это дает основание предположить, что главную роль здесь играл физико-географический процесс аридизации климата. В это же время, по сведениям, сообщаемым Аммианом Марцеллином, Аральское море превратилось в «болото Оксийское», т. е. весьма обмелело{25}.
Но уже с середины IV века на север переселяются теле (предки уйгуров), находят себе место для жизни жужани, немного позже туда же отступают тюрки Ашина, и им отнюдь не тесно. Идет борьба за власть, а не за землю, т. е. сам характер борьбы, определившийся к концу V века, указывает на рост населения, хозяйства, богатства и т. д.
Процесс первоначального переселения беглецов (жужани) и разобщенных племен (теле) стал возможен лишь тогда, когда появились свободные, незанятые пастбища. В противном случае аборигены оказали бы пришельцам такое сопротивление, которое не могло не быть замечено в Китае и, следовательно, должно было быть отмечено в хрониках. Но там сообщается о переселении и ни слова о военных столкновениях, значит, их не было, т. е. жужани и теле заняли пустые земли. А при отмеченной тенденции кочевников к полному использованию пастбищ необходимо допустить, что появились новые луга, т. е. произошло увлажнение.