Пропуска маленькие, поэтому мне с трудом удаётся их не проглотить, пока прыгаю в окно. Кладу их на столе и сажусь рядом.
Гарриет смотрит на меня, облокотившись о мойку. Он вообще сегодня выходил? Берёт слюнявые пропуска, осматривая с умным видом, потом сушит полотенцем.
— Обращайся, — приказывает. Командир, блять.
Обращаюсь, что делать-то. Надеваю его древние труханы. Спасибо, что чистые. Подумав, натягиваю ещё и футболку. Это котом удобно без одежды, а человеком как-то холодно и неуютно.
Смотрю своему обсосу через плечо. У него такие мини-ключики намагниченные, он ими в системе ковыряется. Интересно. Не так интересно, как в звёздное небо смотреть, но сойдёт.
— Куда летим? — спрашивает, ковыряясь в первом пропуске.
— Э… — не ожидал я от него такой прыти, думал, он этот пропуск лет на пять на полке пылиться оставит.
Гарриет поднимает на меня глаза. Смотрит как на идиота.
— Есть одна идея, — говорю я внезапно, удивляясь, как мне это раньше в голову не пришло. — Но тебе не понравится.
— С чего ты взял… Свет не загораживай.
Я отхожу и сажусь с другой стороны.
— Мне нужно достать мои записи. Они спрятаны на моём корабле.
— Проблема? — словно он со своим подчинённым на работе беседует. Чётко и по делу. Не то чтобы мы до этого вообще не разговаривали. Ну… в основном, если кто и открывал рот, так это я. Просил там укропа в салат добавить или стейк дожарить…
— Моя команда мне не то чтобы рада.
Гарриет поднимает глаза, смотрит внимательно, потом возвращается к работе.
— Ясно.
И всё. Никаких больше комментариев до ужина. А там «подвинься, блять» и «соль передай». Только утром даёт мне список того, что нужно украсть. Я даже не знаю, что это всё за хрень.
Собрать всё необходимое удаётся не скоро. Кое-что я нахожу в полицейском участке, кое-что у залётных контрабандистов, а что-то так и не получилось отыскать. За то время, что я рыскаю в поисках оборудования, с моим обсосом происходят значительные перемены. Вот вы знаете, в чём главная разница между баклажаном и роботом-уборщиком? Я тоже не знаю, но именно так я бы охарактеризовал перемену, произошедшую с Гарриетом: из овоща в робота. У нас в квартире какие-то карты-схемы появились допотопные, какие-то шмотки… а вот пиво исчезло! Как и выражение уныния на лице обсоса. Сейчас даже как-то стрёмно его обсосом называть. Обычный мужик. Такие ещё частными детективами становятся, но какие в нашей дыре детективы… Здесь только беглые контрабандисты, мафия, бедняки, да страдающие депрессией бывшие копы.
Ну и сегодня странная какая-то фигня случается. У меня на этого ублюдка хуй встаёт. Не то что бы я весь из себя стопроцентный гетеро, всякое, знаете, бывало по синьке… Я ж пират, ёбврот! Просто с мужиками вечно какие-то проблемы. В пизду, во-первых, совать как-то поприятнее, чем в очко. И у̀же, и в дерьмо вляпаться не боишься. Во-вторых, снимали мы как-то всей командой шлюх, а денег было только на одну. И кроме пацанов не осталось никого свободного. Вот и взяли пацана на борт. И так уж вышло, что я был в очереди после дока. А док, псина, хоть и тощий, да хуй у него, как два моих. В общем, не понравилось мне. Этот ещё пиздёныш ногти грыз, пока я его ебал, типа скучно ему. Я понимаю, заплатили мы мало, но мог бы хоть ради приличия постараться!