- Я... это... согласна... - тихий ответ получился таким же достойным как и призна-ние. - Ты мне... тоже... нравишься...
Улыбку Акараса вполне можно было бы использовать для освещения не то что Друина, а половины материка.
- Правда?! - господи, куда уж глупее это могло бы стать? И куда прекрасней? Оро-лен кивнула и не смогла удержаться от ответной улыбки, смущенной и застенчивой, кото-рая, казалось, не могла ей принадлежать.
- Отлично! - неизвестно, сколько бы они стояли напротив друг друга, не замечая ни-чего, если бы Ени намеренно не пошевелилась. Она-то здесь ночевать не собиралась.
- А... Айя, - Оро тоже обернулась и посмотрела на подругу, как будто в первый раз её увидела, впрочем, свежеиспеченная парочка уделила ей секундное внимание и верну-лась к прежнему состоянию. - Я, наверное, пойду... - Оро кивнула. И тут Ени впервые увидела, что такое влечение, до того почитаемое ей за метафору. Между её друзьями словно протянулись какие-то токи, заставляющие дрожать каждую клеточку тел и притя-гиваться друг к другу. Проблема в том, что они не знали, что с этим делать. Хотя, если бы её здесь не было...
Акарас нехотя сделал шаг назад и так, почти пятясь, дабы не разрывать зрительный контакт, покинул квартиру, напоследок послав ещё одну убийственную улыбку. Когда Оро наконец отвернулась от двери, на её лице сияла почти такая же. Впрочем, оправилась она на удивление быстро.
- Чёрт! Я ничего не сказала по его недостатки! А-а-а!
- Не волнуйся, у тебя на это теперь будет куча времени.
- Да, наверное... - Ени видела, что она с трудом удерживалась от того, чтобы не за-вопить от распирающих эмоций, и улыбнулась. Всё действительно закончилось.
Словно холодный ветер подул оттуда, где располагалась комната Хэллин, и девушки вспомнили, что для ещё кое-кого всё только что закончилось тоже. Взгляд Оролен выра-жал столько тоски по контрасту с недавней радостью, что это казалось невероятным. Впервые за все время их дружбы она не могла утешить свою подругу, да и просто поя-виться у неё сейчас перед глазами.
- Ени, сделай, пожалуйста, что сможешь... - она даже не просила, ведь Хэллин была их общей подругой, а просто хотела передать свои чувства. Нет, не сочувствия, а сожале-ния о том, что сейчас не сможет разделить боль Хэл. - Наверное, меня ночью сегодня не будет, - неверящая улыбка вновь стала появляться у неё на лице.
- Хорошо, - Айения наблюдала, как Оролен, только надев кроссовки и накинув курт-ку, исчезла из квартиры, даже не закрыв дверь, и, судя по звукам, побежала по лестнице наверх на крышу. Видимо, сегодня путешествие по земле не соответствовало её настрое-нию: к счастью, дома в Друине стояли достаточно близко, чтобы, при наличии достаточ-ной физической подготовки, можно было не спускаться вниз совсем.
А теперь нужно было оказать поддержку другой её подруге: последняя, она надея-лась, плата за вмешательство в чужие дела. Дверь в комнату Хэл была приоткрыта, и она только тихонечко толкнула её, чтобы увидеть щемящую душу картину: девушка просто сидела на кровати, уткнув лицо в колени, и тихо плакала. Ени тихонько приблизилась к ней, присела и осторожно дотронулась до плеча: любой знак или намёк и она бы ушла, если бы Хэллин хотела оставаться в этот момент одной. Но только её рыдания стали гром-че и Ени так же осторожно приобняла свою подругу. Слова были сейчас как никогда бес-полезны, и единственное, что она могла сделать, - это разделить с ней эти тяжкие часы. Если Хэллин это было нужно, если она этого хотела, Айения осталась бы так на всю ночь.
Но мало-помалу всхлипы стали стихать и наконец Хэллин подняла голову.
- Всё нормально, - её голос стал настолько хриплым, что его было трудно узнать. - Иди спать.
- Элруд, передо мной можешь не выпендриваться. Я буду с тобой, пока ты не за-снешь.
В комнате было темно, и Ени не могла увидеть реакцию Хэллин, но она без даль-нейших возражений, не раздеваясь, легла в постель. Ени, сжимая её ладонь в руках, при-слушивалась к её попыткам заснуть: судороги плача всё ещё иногда сотрясали её тело, а дыхание то и дело становилась прерывистым, но вот наконец и оно выправилось, и ослаб-ла хватка её пальцев на руке Ени, а ведь та даже и не замечала никакого давления. Для то-го чтобы быть уверенной в том, что Хэл точно погрузилась в сон, она ещё некоторое вре-мя просидела у её кровати, размышляя о случившемся. Не обсуждая сам по себе карсов-ский выбор, она признавала, что все прошло наилучшим образом. Как бы не хотелось, вряд ли существовал вариант, при котором никому бы не было больно. И к действиям Лецри у неё никаких претензий не было, он сделал все на удивление правильно. Однако... Оро и Хэл всегда были для нее неразрывным целым, и было как-то тревожно осознавать, что сейчас одна из них летает по крышам в буквальном смысле этого слова, не в силах скрыть обуревающее ликование, а другая лежит сейчас, сжавшись в комочек, под одеялом и пытается смириться со своим разбитым сердцем. Ени оставалось только верить в то, что их дружба перенесет и такое стихийное бедствие как Акарас Лецри.
Наконец, точно уверившись, что Хэллин заснула, Ени вернулась в свою комнату. Лунный свет настолько ярко заливал всю комнату, что включать освещение не было необ-ходимости. Хотя сегодняшний вечер разделил для некоторых привычное течение жизни, но утро завтра настанет так же неотвратимо, значит, надо готовиться к следующему дню, который без всяких скидок потребует выполнения всех обязательств и преодоления всех препятствий. Ени задумчиво разделась, все ещё под впечатлением от недавних событий, легла в постель, с наслаждением потянулась, последний раз глянула на яркий диск за ок-ном и закрыла глаза.
Если так подумать, то это, наверное, был первый за оооочень долгий период времени день, когда Авито не всплывал у неё в памяти. И не до того ей было, мысли постоянно ве-ртелись вокруг Карса-Оро-Хэл, поэтому, наверное, она и была в таком шоке, когда откры-ла глаза.
Очевидно, все ещё стояла ночь, но очнувшейся Айении было трудно это понять. Свет Луны стал настолько нестерпимым, она как будто заглядывала прямо в окно, и Ени показалось, что прямо ей в глаза уперся свет включенных прожекторов.
Словно придавленная этим сиянием, она поднялась и подошла к окну. Свет стал привычней и яркость не была уже такой нестерпимой, и Ени смогла рассмотреть эту столь необычную Луну. Необычную прежде всего цветом: не мертвенно-бледным, как обычно, а бледно-жёлтым, почти золотым. Золотистое марево размывало контуры кратеров, которые были очень легко различимы, казалось, Луна нависала прямо над крышей дома. Более то-го, золотистая дымка окутывала весь город, придавая ему какой-то совсем уж сюрреали-стический вид. Но Ени было не до этого впечатляющего зрелища, тем более, соответст-вующего её внутреннему состоянию, она просто прижалась лбом к окну, всё еще находясь во власти недавнего сновидения.
А сон она видела весьма и весьма... странный. Пугающе странный. Странным было в нём то, что этого никогда не могло быть в реальности, но всё казалось таким настоящим. Точнее, настоящими во сне были только его прикосновения, его запах, его лицо, всё ос-тальное не существовало. Воспоминания заставили её вздрогнуть и зажмуриться, но было поздно: безумие сна проникло в реальность. Сейчас бы она отдала всё, чтобы вернуться в его объятия, даже если это просто сон. Нет... сна было недостаточно. Её кровь словно превратилась в кислоту, сжигающую её изнутри потрясающим по силе желанием. Облег-чить эту пытку мог только Авито, только он мог прекратить этот ужас.
Айения согнулась, пережидая этот пугающий приступ тоски и желания. Не то чтобы боль стала меньше, но её первая волна схлынула, и она смогла более-менее прийти в себя. И начать думать.
Почему? И днем ей было тяжело, но всё равно не до такой степени, когда как будто все тело горит в огне. Перед этой атакой было бессильно всё её хваленое самообладание, это она должна была признать. И как она не старалась закрыть свой рассудок, обрывки сна продолжали пробиваться, окутывая её жаром и заставляя сердце биться как сумасшедшее. Что же случилось? Из-за чего ей до сих пор кажется, что она помнит ощущение от того, как её руки скользили по ткани его рубашки, и как будто до сих пор слышит неразборчи-вый горячий шёпот? Если откровенно признаться, сейчас она больше всего жалела, что всё оборвалось, не дойдя до логического конца. Хотя бы так...