— Осталось волосы только поаккуратнее собрать и сделать макияж, но с этим Карла поможет. Нравится?
— Да… Это… Это не я, — Эмбер осторожно касается ткани и замирает перед зеркалом. На неё смотрит не она, а кто-то другой. Алистер хмыкает.
— Ты. Как раз-таки. Долго думал, какой цвет выбрать: красный или чёрный, но решил остановиться на чёрном. Хорошо оттеняет твои волосы и делает кожу бледнее. Но фасон платья простой, ничем непримечательный, поэтому ты — его главное украшение.
— Алистер, это…
— Прекрасно? Я знаю, — он усмехается. — А знаешь, что ещё лучше? Голливуд не испортил тебя, поэтому, даже сняв его с тебя, мы увидим девушку, приехавшую его покорять: честную и искреннюю.
Эмбер чувствует, как глаза начинает щипать. Как же это… Не так! Спасать свою карьеру и себя рассказом журналистке о Тарино, шпионить за ним же, чтобы, опять же, спасаться. И даже сегодня, когда она будет танцевать с Дэвидом, Джефф будет стоять возле стены и наблюдать за ними: его и ещё нескольких полицейских попросили обеспечить безопасность, о чём капитан полиции любезно ей сообщил в сообщении.
— Спасибо, Алистер. Я заплачу за…
— Не стоит. Считай его моим подарком, — Уорд становится рядом и, наклонившись, тихо произносит: — Всегда мечтал увидеть Дэвида с девушкой. Думал, что уже не доживу до этого дня, но ты воплотила мою мечту в жизнь. Спасибо.
— Уже закончили? — раздаётся голос Карлы, до этого помогавшей Дэвиду с запонками, и она улыбается, увидев Эмбер. — Ты просто прекрасна, Эмбер! Напоминает то платье, в котором я была на своём первом «голливудском вечере». Теперь-то я могу ею заняться?
— Да, — кивает ей Алистер. — Сделай всё в лучшем виде.
— Сколько у Вас ещё талантов, о которых я не знаю? — интересуется Эмбер, когда Карлу ведёт её за столик. Она с улыбкой пожимает плечами.
— Когда ты жена писателя, то обладать разнообразными талантами просто необходимо, ведь ты не только жена, но ещё и лучший друг, советчик и придирчивый критик в одном лице. И даже человек, с которого списывают персонажа. И потом… Надо же мне чем-то заниматься, когда с карьерой не сложилось.
— Я могу спросить, что случилось?
— Я была подающей большие надежды балериной, — начинает свой рассказ миссис Тарино, открывая небольшой сундучок. — И лет мне было столько же, сколько и тебе сейчас. Приехала покорять вершины, а встретила Теодора, ворчливого писателя, который пишет о любви, но, при этом, в неё не верит. Удивительно, правда?
— Я бы не сказала, — пожимает плечами Эмбер. — Есть люди, которые занимаются делом, преуспевают, но не проникаются тем, что пишут. Не верят, как Вы сказали.
— Ты права, — соглашается с ней Карла и улыбается. — Прямо как Дэвид до встречи с тобой.
— Не самый удачный пример.
— Почему?
— Я рассказала журналистке про то, как…
— А, ты про это, — отмахивается от неё женщина. — Я знаю, Дэвид мне всё рассказал.
— И почему Вы так спокойно приняли меня в своём доме, зная, что я сделала?
— Ну, благодаря этой истории Дэвид окончательно понял, что наркотики — зло, — Карла приподнимает голову Эмбер за подбородок и прищуривается, начиная красить ей глаза. — Прими за это мою благодарность.
— Не стоит, миссис… Карла.
— Уже лучше, Эмбер, продолжай в том же духе, — она улыбается.
— И чем закончилась Ваша история?
— Мы поженились, а потом я узнала, что жду ребёнка. Теодор… Он готов был понять и принять мой выбор, если бы я решила продолжить подниматься на вершину карьеры балерины. Но… Ребёнок от любимого мужчины — дар, от которого не нужно отказываться. И я сделала свой выбор: поменяла пуанты на фартук, свет прожекторов — на мягкий свет ночника в детской комнате, а сама стала домохозяйкой. Признаюсь, что поначалу было непросто: я привыкла, что мною восхищаются, приглашают на вечеринки и говорят обо мне. Но потом… Потом уже я начала восхищаться тем, что имею, и стала страшно гордиться, что у меня прекрасные муж и сын. Только Теодору не говори, что я считаю его самым лучшим и невероятным, а то ещё начнёт думать, что ему всё можно.
Эмбер улыбается. У её родителей, сколько она себя помнит, таких отношений никогда не было. Мама постоянно ворчала и ругалась на папу, который мог несколько суток провести на ногах и, возвращаясь домой, явно не хотел слушать крики и упрёки жены. Они жили не очень богато; иногда приходилось «потуже затягивать пояса», как любила говорить бабушка, и жить от зарплаты до зарплаты. И даже в это время мама умудрялась обвинять отца во всех грехах и выставлять его виноватым.
— Готова?
— Минутку, — Карла заканчивает приводить волосы Эмбер в порядок и забирает их в аккуратный пучок, выпустив несколько прядей так, чтобы они обрамляли лицо, как и хотел Алистер. — Чудесно выглядишь, дорогой.
— Спасибо, — Дэвид усмехается и задерживает взгляд на актрисе. Та сияет, и ему кажется, что она стала ещё красивее, чем была. Попрощавшись, миссис Тарино уходит, оставляя их вдвоём. — Если хочешь, то можем не идти туда.
— Ну уж нет, — Эмбер поднимает голову. — Грех надеть такое дорогое платье и остаться дома!
— Ты прекрасна, — неожиданно произносит мужчина, и это её удивляет. Она подходит, придерживая подол платья, и становится перед Дэвидом. Он неотрывно смотрит на неё, а затем, вспомнив, достаёт что-то из внутреннего кармана пиджака. Приглядевшись, актриса видит, что это — небольшой бархатный футляр.
— Нет.
— Расслабься, это не то, что ты думаешь, — Дэвид закатывает глаза в своей излюбленной манере и открывает футляр, в котором лежит тонкий бриллиантовый браслет. — Всего лишь браслет. Моральная компенсация за твои потраченные нервы. Я порой бываю невыносим.
— Порой? Ты хотел сказать «всегда»?
— Сейчас останешься без браслета.
— Прости, — она протягивает правую руку, и Дэвид, коснувшись запястья, застёгивает его. Эмбер не сводит с бриллиантов глаз.
— Браслет не исчезнет, Эмбер. Можешь не смотреть на него так пристально.
— Просто… Мне никогда не дарили ничего подобного, — тихо признаётся она, продолжая смотреть на свою руку. — Хотела такой на день рождения, но родители не могли позволить. Спасибо, Дэвид.
Вместо ответа он наклоняется и целует её в лоб. Эмбер зажмуривается, вцепляясь пальцами в ткань дорожащего пиджака, и замирает, наслаждаясь секундным поцелуем.
***
Приём у Картеров — Джона и Софи — ей нравится. И даже хмурый Джефф, подпирающий стену у входа, нисколько не портит впечатление от атмосферы окружения. Смех, красивые платья, дорогие смокинги и светские разговоры — к этому она стремилась, и всё это окружало её сейчас.
— Что мне делать? Я же совсем не знаю, как… — шепчет Эмбер, вцепившись в локоть Дэвида до побеления пальцев. Дэвид поворачивает к ней голову и негромко произносит:
— Расслабься и наслаждайся вечером.
И мягко разжимает её пальцы, оставляя её одну. Актриса вздыхает и, взяв с подноса у официанта бокал шампанского, направляется к столику, решив ни во что не ввязываться, даже в разговоры, чтобы не найти приключений. Эмбер вздрагивает, когда мужской голос произносит:
— Присяду?
— Конечно, мистер Картер, — Эмбер забывает, как дышать, когда смотрит на легенду кино. Джон занимает место напротив неё и улыбается, подпирая щёку рукой и не сводя с неё взгляда. — Я рада с Вами познакомиться.
— Я тоже, мисс Андерсон, — он кивает. — Мне и Софи очень понравился «Город Грёз» с Вашим участием. Давно я не смотрел фильмы с начинающими актёрами, получая от этого удовольствие. Лучшая работа Дэвида за последнее время.