«Льсти ему! — поучает её Джефф. — Таким мужикам, как Вуд, важно и нужно слышать, какие они прекрасные и чудесные! Ляпни что-нибудь, чтобы он окончательно растаял!»
— Продолжай…
— Дэвид тебе и в подмётки не годится, — Эмбер изображает самую обольстительную улыбку и подсаживается ближе, касаясь пальцами пиджака Энтони. — Я поняла это на приёме у Картеров. Дэвид — ревнивая посредственность, — «Дэвид, прости, но я должна дожать его!» — Вообще не понимаю, как могла им восхищаться и сниматься у него в фильмах.
— И встречаться, — Энтони победно ухмыляется.
— И встречаться, — она соглашается.
— Я же тебе ещё когда сказал, что мы должны быть вместе. Прости, детка, что пришлось рассказать тебе про пари…
«Которого не было, — мысленно добавляет актриса, связавшись при помощи Алистера с Джоном Картером и расспросив, — но это уже неважно, ведь дело сделано»
— …Но ты мне настолько понравилась, что я не мог удержаться от того, чтобы чуть-чуть приукрасить, — продолжает он, а Эмбер еле сдерживается, чтобы не ударить. Лжец! Мерзкий лжец! — Роковая ты, Эмбер. Вместе мы такую карьеру тебе построим, что…
— Мог бы и не рассказывать всё Дэвиду. Я бы и так с тобой сошлась.
— Детка, дело в том, что я люблю копаться в скелетах в шкафу: доставать их и встряхивать. Нахожу это занятие довольно интересным и увлекательным. Не могу жить, зная, что есть скелеты, которых я не коснулся. Поэтому я, приревновав тебя, решил вытащить скелет Дэвида.
— И какой же он?
— Ты вскружила ему голову. Впервые вижу женщину, нет, девушку, которой он настолько увлёкся, что забыл про меня, про своего лучшего друга, которого практически с пелёнок знает. Но у него это несерьёзно, Дэвид никогда не завяжет серьёзных отношений: у него работа и фильмы вместо девушек. У него работа всегда была, есть и будет на первом месте. А уж про то, чтобы он остепенился, я вообще молчу…
— А ты? Что насчёт тебя, Энтони? — выпрямиться, пальцами свободной руки чуть опустить платье вниз, чтобы подчеркнуть округлость груди и отвлечь, чтобы незаметно сунуть небольшой пакетик во внутренний карман пиджака.
— Я совершенно серьёзен насчёт тебя.
— Я тоже.
Эмбер притворно начинает визжать, когда Джефф грубо (как они и планировали) отталкивает её, а затем заламывает руки Энтони. Тот пытается брыкаться, но капитан полиции настроен решительно и держит крепко.
— Какого… Что здесь…
— Не рыпайся, наркоман. Что это у тебя в кармане? Муку с собой таскаешь, чтобы пирог испечь?
Актриса перестаёт корчить из себя перепуганную девицу и наклоняется к изумлённому Энтони, губами касаясь его уха:
— Детка, дело в том, что я люблю копаться в скелетах в шкафу: доставать их и встряхивать. Нахожу это занятие довольно интересным и увлекательным.
Глаза Энтони расширяются.
— Ты… И этот полицейский…
— Капитан полиции, — поправляет его Джефф, возясь с наручниками. Пусть он звучит хмуро и недовольно, его глаза сияют.
— Ну ты… Я всем расскажу о тебе! Никто не будет тебя снимать в фильмах! Уедешь обратно в свою деревню и будешь работать с замызганной закусочной и трахаться в туалете с дальнобойщиками! Всё подставлено! — Энтони теперь уже обращается к Джеффу, на что тот закатывает глаза. — Я — жертва!
— Ничего, я переживу, — Эмбер заправляет за ухо прядь волос и поднимается с диванчика. — Спасибо, Джефф. Дальше я сама справлюсь.
— Я так не думаю, — произносит Дэвид, кладя ладонь ей на плечо и разворачивая к себе. Эмбер, никак не ожидавшая его появления, приоткрывает рот. Капитан полиции за их спинами хмыкает, поднимая Вуда на ноги.
— Дэвид… — тихо шепчет она.
— Не благодарите. Пошли, Вуд, нам предстоит д-о-о-о-лгая ночь, — тянет «о» в слове «долгая» Джефф. «Как мало нужно для счастья, — мелькает в голове Эмбер. — Всего-то — пресечь контрабанду наркотиков»
— Ничего не говори. Я всё слышал.
— Это не то, что ты…
— Я знаю, — он прерывает её. — Идём, я отвезу тебя домой.
***
— Как ты узнал о «Вавилоне»? Энтони написал, чтобы похвастаться?
— Нет, мне позвонил Джефф.
— Джефф?!
— А что ты так удивляешься? — Дэвид отрывает взгляд от дороги и поворачивает голову, смотря на Эмбер. — Не всё же тебе с ним общаться.
— Не ревнуй. Я не давала тебе повода.
— Я знаю, — он тарабанит пальцами по рулю, — как и то, что большую часть Тони насочинял. Джефф рассказал мне, что у вас за дела.
— Прости, я должна была сразу тебе всё сказать, — Эмбер заправляет прядь волос за ухо. Сейчас она не такая решительная, как в клубе, не такая бойкая и язвительная, но все равно не сдаётся. — Отношения на лжи невозможно построить. И к тому же, наши с тобой отношения не задались с самого начала: клуб, ночь в полицейском участке, журналистка, слежка… Я виновата перед тобой, Дэвид, и не виню тебя: всё так противоречиво между нами, что ты вполне мог поверить Вуду. Прости, что всё так вышло. Ты подпустил меня слишком близко и обжёгся. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть.
Дэвид молчит, а когда начинает говорить, у Эмбер замирает сердце:
— Это я должен просить у тебя прощения. Ошибкой было полагаться только на слова Тони и не выслушать тебя. Между нами действительно всё сложно, но у меня не было мысли, что ты хочешь воспользоваться мной для продвижения своей карьеры. Не было, — он вздыхает, — пока Тони не сказал мне это на том дурацком приёме. И зачем мы тогда туда пошли?
— Он бы всё равно сказал, Дэвид, только в другом месте.
— Ты права. Почти приехали.
Машина останавливается возле дома Эмбер. Дэвид вновь поворачивается к ней, и ей кажется, что она не видела его целую вечность, хотя прошло всего несколько дней.
Он смотрит на неё, не отрывая глаз, и это не масляный взгляд Вуда или Дито, а пронзительный и задумчивый. Ей нравится его взгляд, потому что он видит в ней не только красивую внешность, но и нечто большее.
Она облизывает пересохшие губы и спрашивает, слабо улыбаясь:
— Поднимешься?
***
В квартиру они вваливаются целуясь. Эмбер запоздало вспоминает, что у неё остановился отец, который, наверное, не дождался её возвращения и лёг спать, но то, что ей пришлось открывать дверь своим ключом, а в квартире была тишина, говорит об одном — папы дома не было. Она даже радуется, что Лаки к себе забрала Алекс, чтобы обучить его новым командам, иначе сейчас он полчаса бы лаял на неё и на Дэвида.
Дэвид с лёгкостью подхватывает её под бёдра, она обвивает ногами его талию, и, не прекращая целоваться, они оказываются на диване.
— И какие безумства ты ещё не совершила за день? — интересуется Тарино, когда они прерываются, чтобы отдышаться. Эмбер лукаво улыбается, взъерошивая ему волосы.
— Сексом на диване я ещё не занималась.
— Тогда мы это исправим, — он усмехается и прижимает её к себе, вовлекая в поцелуй, и из-за этого резкого движения Эмбер удивленно охает, но улыбается, отвечая.
На ней лёгкое платье с завязками, которые поддаются пальцам Дэвида. Когда он развязывает аккуратный бантик на спине, Эмбер приподнимается и лямки спадают с её плеч. В глаза бросаются родинки: одна, две, три, четыре… Он ставит себе цель: пересчитать их все.
— Точно хочешь здесь?
— Я до спальни не дойду, — шепчет Эмбер, проклиная дизайнеров рубашек на пять поколений вперёд.
— Есть идея лучше дивана.
— Какая?
— На полу.
— Чтобы потом как в романтических фильмах укрыться пледом?
— Да.
— Я согласна.
Когда они перемещаются на пол, то вся их торопливость и судорожные движения исчезают. Они целуются медленно, растягивая удовольствие и возмещая всё за несколько дней, что не виделись. Дэвид скользит пальцами по её волосам, убирает лезущие в глаза пряди и целует в шею. Эмбер, улыбается, запрокидывая голову, затем приподнимается на локтях, и тянется к нему, прикусывает мочку уха, обвивая руками его за шею.