Вай тоже думала. Но сейчас все было не как обычно. Мысли почему-то были еще более обрывочными, чем обычно, не приносящими почти никакого дискомфорта, что было странно. Но, несомненно, хорошо.
Что-то привлекло внимание Вайолет. Точнее, не что-то, а кто-то.
Нора Монтгомери сидела за таким же столом как и Вай. Перед несчастной женщиной сидела молодая девушка, которая была едва ли старше Вайолет. Пухлые губы ее были недовольно поджаты, карие глаза с прищуром смотрели на Нору, белокурые волосы рассыпались по плечам, облаченным в черный свитер, бледные руки с ярко-красным маникюром медленно поглаживали пластиковую поверхность стола. Эта девушка выделялась, не вписывалась в общую атмосферу. Но не это привлекло Вай.
Нора — вот, кто привлек взор Вай. Взгляд девушки то и дело возвращался к ней. Нора сразу начала вызывать у Вайолет странное сочувствие, понимание, желание помочь. Особенность самой Вай была в том, что отношение к человеку у нее зарождалось сразу же, в первую встречу, без знания поступков, характера, истории, даже имени иногда. Но в Брайерклиффе все по-другому, верно? Люди заставляют менять свое отношение к ним. Та же Дейзи. Или…
Тейт.
Да. Вот давай, попробуй теперь избавится от мыслей о нем!
Девушка перед Норой заговорила, но Вайолет, конечно же, не услышала ее. Она только видела как недовольно и презрительно сжимает губы блондинка, и как Нора безразлично и отсутствующим взглядом смотрит на дверь.
Совсем как я.
Девушка перед Норой раздраженно выдохнула и закурила. Вайолет засмотрелась на серый клубящийся дым, напоминающий небольшую тучу или, скорее, серое облако. Ей вдруг захотелось курить. В последний раз она затягивалась перед тем, как принять те самые таблетки. Облизнув губы, она рассеянно перевела взгляд на Бэна, когда он спросил ее.
— Если хочешь, мы заберем тебя отсюда. Но только если ты начнешь говорить с нами. Не обязательно делится своими проблемами, просто… говори, ладно? Просто говори, — отец умолял. Вайолет — совсем чуть-чуть, едва ли ощутимо! — пожалела его. Так… отчаянно звучал его голос. Будто он… нет, не умирал, конечно нет. Просто…
Будто его это трогало. Было до Вайолет дело. Может …?
Нет. Точно нет. Вот уж бред.
Стоп!.. А… А хочет ли Вай, чтобы ее забирали из Брайерклиффа? Хм.
И вдруг. Жуткая мысль, такая же безумная, как и все обитатели Брайерклиффа вместе взятые. Что это? Безумие? Любопытство? Или что-то другое? Но…
Вайолет покачала головой.
Нет. Нет! Нет! Нет! Нетнетнет.
Ты чокнутая, сумасшедшая дура, Брайерклифф — местечко как раз для тебя, раз ты…
Господи! Подумать только — покачала головой, отказалась от билета на свободу, от билета из Брайерклиффа…
Дура. Дурадурадура.
Бэн только тяжело вздохнул и покачал головой, запуская руки в волосы.
Мне показалось, или он вздохнул облегченно? Что за …?
Ладно, к черту. Просто… все.
— Послушай, — вдруг встрепенулась Вивьен, недоверчиво смотря на Вайолет, — ты… ты сейчас покачала головой? На просьбу отца?
Да знаю я, что это безумие, но менять решение и уезжать из Брайерклиффа я не собираюсь!
— То есть ты… ты сейчас почти что разговаривала с нами! Ты… слушала все это время то, что мы говорили, то есть не все еще потеряно! — восторженно шептала мать, обращаясь, скорее, к самой себе, чем к Вайолет. — Брайерклифф пошел тебе на пошел тебе на пользу, да…
О, да! Вайолет будет считать, что просто дала надежду родителям, хоть это и не в ее стиле. Правда, слишком много в последнее время Вай совершала поступков в «не своем стиле».
*
Вайолет немного обеспокоенно шла по направлению к кабинету Марви. Она помнила, что у Тейта сейчас прием у него; Вайолет нужно было поговорить с парнем. Вполне естественно, что она чувствовала неловкость, только думая о Тейте и о том, что случилось часом ранее, но поговорить все же нужно. Насчет их общего расследования. Насчет третьего этажа и насчет заброшенного крыла.
Она еще раз завернула и оказалась прямиком возле двери Марви, читая уже изученную табличку с его именем. Девушка прислушалась. И точно: за дверью слышался бодрый голос Марви, ответом на который служил злой и довольный одновременно Тейта. Зол он, определенно, из-за выходки Вайолет с третьим этажом. А доволен… Вай не позволила себе об этом думать.
— Вы когда-нибудь испытывали желание, Ларри? — вдруг услышала Вайолет вопрос Тейта. Она прислушалась и совсем чуть-чуть — ну правда, лишь ненамного! — приоткрыла дверь. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль о том, что это ей что-то напоминает. Что-то, что было совсем недавно.
— Плотское? — заинтересованно уточнил Марви. Вайолет прильнула к косяку двери.
— Да, именно… но, я не уверен. То есть, я уверен, что испытываю плотское желание, желание обладать ею, но… не примешано ли к нему еще что-то? Мы ведь знакомы всего ничего, — Вай еле расслышала его бормотание. Она знала, что он говорит о ней. И от этого ей захотелось кричать от радости.
— Хм… ну, это зависит от того, что ты первое думаешь, видя ее, — задумчиво ответил Марви.
— Это целый калейдоскоп чувств… Я не знаю, Харви. И ты так и не ответил на мой вопрос, — недовольно пробурчал Тейт.
— Ну… однажды, вообще-то. Я… Но это совершенно не важно! Важно то, что ты чувствуешь, — убежденно проговорил Марви. Вай мысленно поблагодарила его за перевод темы на более нужную. Ведь ее вовсе не интересуют похождения молодого Марви.
— Ох, ну ты только послушай себя! — возмутился Тейт. — Это же невозможно. Ты бы хотя бы старался пытаться незаметно это делать!
— Что делать? — не понял Марви.
— Копаться у меня в голове. И вообще…
Вай вдруг вздрогнула, потому что услышала холодный голос, который просто невозможно забыть.
— Мисс Хармон, насколько я знаю, у вас сегодня нет приема у доктора Харви.
Сталь, которая разрезала смертоносным диском самообладание и безразличие Вайолет — вот, что это было, но никак не голос обычной молодой монашки.
Вайолет, задрожав как осиновый лист, обернулась. Рядом с ней, возвышаясь над несчастной девушкой, будто огромный хищник над мышонком, стояла Мэри Юнис, подчеркнуто грозно смотря на Вай.
— Пойдем, — бросила она, следуя вперед. И Вай ничего не оставалось, кроме как следовать за монашкой, смотря на ее прямую, как кол спину.
*
— Итак, Вайолет, — начала Мэри Юнис, когда Вай уселась в кресле напротив.
Кабинет Мэри Юнис не походил на кабинет монашки. Вайолет, как бы не старалась, не увидела ни одного распятия. На стенах висели картины, на некоторых из которых были изображены настоящие вакханалии. Вай также не увидела ни одного святого лика. На столе, вместо ожидаемой библии, лежали простая шариковая ручка, тетрадь, газета, несколько дел пациентов, среди которых девушка с удивлением узнала и свою лиловую папку, а также книга Стивена Кинга «Кэрри». Вайолет очень удивилась этому. Что бы здесь, в кабинете монашки, забыла книга Кинга? Да еще и «Кэрри»! Вот уж чепуха.
— Ты веришь? — вдруг спросила Мэри Юнис. Вайолет, оторвав взор от «Кэрри», уставилась на Мэри.
— В-во что? — заикаясь, спросила пациентка.
— Во что угодно, — быстро ответила монашка, нервно махнув рукой и поморщившись, — Не против? — спросила она и достала из стола пачку Marlboro. Вай удивленно покачала головой.
Монашка курит? Серьезно? Куда я попала, черт подери?
— Хочешь? — поинтересовалась она, зажигая сигарету. Вайолет не смогла отказаться. Так давно она не курила!.. Мэри Юнис протянула ей сигарету и подожгла ее. Случайно Вай заметила, что когда подул ветер, и огонь коснулся длинного пальца Мэри, та даже не вздрогнула, будто и не заметив вовсе.
А Вайолет вот задрожала.
Затянувшись, Вайолет немного расслабилась. Легкие заполнил привычный ядовитый дым. Мэри Юнис тоже затянулась.