Из всех, кого видела в этой клинике Вай, она считала Дейзи самой безобидной. Что ж, она, похоже, ошибалась. Все здесь прекрасные актеры. Дейзи бы так и продолжила трещать, но Вай резко перебила ее:
— Итак, в двенадцать у меня прием у доктора Марви… — начала Вай, но Дейзи ее поправила:
— Мистера Харви.
Будто это имеет значение…
— Харви. Потом обед. Ладно. Когда я смогу сходить прогуляться? И куда? — раздраженно спросила девушка, смотря в стену напротив.
— О, гуляй сколько угодно! Желательно после обеда, конечно. Э-э… только на территории Брайерклиффа, разумеется! — задрав подбородок, наставляла Дейзи. Вайолет закатила глаза. Всю жизнь ее кто-то учил и все ей приказывали. Из-за всего этого, наверное, Вай можно было считать настоящим мизантропом. — Сейчас уже полдевятого. Скоро завтрак.
Вай уныло кивнула и лениво перевела взгляд на голую бледную ногу, едва прикрытую тонкой простыней. Черт, она ведь ночью еще и замерзла.
Дейзи как-то глупо и беззаботно улыбнулась и потрепала Вай по щеке. Весь ее вид так и говорил: «Вот и умница. А теперь давай дальше жить так, как будто я не смотрела на тебя, как волк на агнца и что я не шипела тебе угрожающе, будто змей-искуситель Еве». Вайолет заставила себя фальшиво недовольно ухмыльнутся.
Но вот дверь за странной медсестрой закрылась, и Вайолет осталась один на один со своими мыслями, которые и так не давали покоя всю ночь. Черт их побери… В последнее время Вайолет стала слишком много думать. По поводу измены отца, по поводу ее депрессии, по поводу Брайерклиффа, Тейта, Дейзи… По поводу и без. Все начало вдруг несильно — пока что — давить своим с каждым разом большим грузом. Вайолет думала даже о Мойре и Мэри Юнис, которые легкие, но вызывали опасения. В голове крутились холодные слова Мэри Юнис и жаркие отчаянные шептания Мойры, будто а ней кто-то гнался.
Нет, у этой старухи точно маразм!..
Но Вай все еще помнила ее бельмастый глаз, который будто пытался разглядеть в ней… кого-то? Или все же что-то? Нет, где-то в глубине души Вайолет знала, что Мойра прекрасно осознает, кем является Вайолет. Всего лишь новая пациентка с давно выученными психическими расстройствами. Но, кажется, она надеялась. Да, именно это увидела Вай в помутневших глазах старой рыжей уборщицы, — надежду.
***
Вайолет прислонилась лбом к стеклу, наблюдая за копошащимися людьми, которые будто возомнили, что они — муравьи, а столовая, в которой все туда-сюда шастали и за которой наблюдала Вай, — муравейник. Видимо, здесь, все же, единственное спасение — отключение от реальности. Ладони девушки были прижаты к стеклу. Вайолет прикрыла глаза. Здесь было так холодно и… мерзко. Хотя, пока, вроде, не происходило чего-то совсем уж ужасного, правда? Девушка выдохнула, отчего на стекле появился пар. Неужто в этой психушке совсем не топят? Вайолет поежилась. Она была всего лишь в тонкой тунике и леггинсах. Глаза Вайолет все еще были прикрыты, когда она услышала чей-то знакомый и одновременно чужой надломленный голос:
— Нет ничего ужаснее.
Кто-то прошептал, или даже прорыдал эти слова. Вайолет резко распахнула глаза. Она все еще продолжала смотреть на этот чертов людской муравейник. Медленно отлепив лоб и ладони от стекла, посмотрела на оставшиеся три запотевших участка и медленно повернулась. Ее взгляд уперся в знакомое чуть продолговатое лицо с мягкими чертами, которое обрамляли блондинистые волнистые волосы. На этот раз они были собранные в высокую, но уже порядком растрепавшуюся прическу.
— М-Мэри Юнис? — пробормотала Вай, голос которой предательски дрогнул. Это была одновременно Мэри Юнис и не Мэри Юнис. Не было привычных одеяний монашки, строгого холодного взгляда темно-синих глаз. Не было и ровной, падающей на глаза челки. Были лишь волнистые волосы, в некоторых местах даже с проседью, несчастные блестящие глаза, обрамленные черными и густыми ресницами и дрожащие бледные губы, на которых Вай заметила раны. Губы были искусаны.
Это не Мэри Юнис. Это не та холодная жуткая девушка, возвышавшаяся над ней, над Брайерклиффом, над всем этим миром, кажется… О, Всевышний! Кажется, Вай сходит с ума.
Хоть Вай и не верила в бога… — да что там не верила! Она просто не могла предположить, что какие-то кретины ведутся на то, что какой-то небритый мужчина взял и создал все, а дальше стал присматривать за человечеством… Хотя, в общем, ограничился Господь только этим, потому что никакой помощи от него точно не было, учитывая то, как дерьмово живется этому миру и всем людям в нем… Но все же Вайолет часто мысленно обращалась к нему. Это будто успокаивало ее — обращаться к вымышленному мужчине на небе, будто они старые знакомый. Обращаться иронично, спрашивая его, вопрошая, констатируя, издеваясь над ним. Сводя все к богу и тут же выкидывая в Тартарары к чертям…
— Нет, не она, — грустно сказала женщина, которая как две капли воды была похожа на Мэри Юнис. — Меня зовут Нора. Нора Монтгомери, — печально улыбнулась женщина. Было видно, что она окончательно затаскана жизнью.
— Вайолет Хармон, — представилась Вай. Кажется, первому человеку здесь она представилась вместе с фамилией, а не коротко и холодно бросила свое имя. Не похоже. Не так. Не она.
Вайолет уже хотела задать вопрос Норе, когда та сама ответила:
— Мэри моя сестра.
И все. Больше никто ничего не говорил, наблюдая за людьми через стекло. Черт его знает, сколько вообще времени прошло, но в какой-то момент Вай вспомнила угрожающие слова Дейзи и поморщилась. Кивнув Норе, она прошла в двери, и ее тут же оглушил шум столовой. Стараясь не обращать внимания на косые взгляды пациентов, Вайолет прошла большим тумбам с едой, которая была скрыта за стеклом. Ничего примечательного не было: брокколи, овсянка, какая-то странная на вид отбивная и посеревший от времени, наверное, салат. Все это в небольшую тарелку навалила грузная повариха с опущенными уголками губ и странной каштановой прической, скрытой под белым чепчиков. В стакане, который женщина плюхнула на поднос была какая-то коричневая жидкость. Черт его знает, что это.
Взяв красный пластмассовый поднос в руки, Вайолет застыла посреди столовой. Свободных мест не было. Хотя… только рядом с какой-то женщиной. Проследовав к столу, Вай стала и аккуратно кашлянула, привлекая внимание женщины.
— Можно сесть с вами?
Женщина кивнула и придвинула Вайолет стул. Перед ее соседкой по столу стоял точно такой же поднос, на котором стояла совсем нетронутая еда.
Женщина тряхнула светлыми растрепавшимися слегка волнистыми волосами и посмотрела на Вайолет добрым карим взглядом. Ей было примерно сорок лет. Хотя, возможно, она младше. Под глазами она заметила у женщины красные мешки, кое-где на лице были шрамы. Вайолет старалась особенно не пялится, потому что это, черт возьми, не прилично.