— Да, через полчаса будем, — сухо, по-деловому закончил он, — Есть. Конец связи.
— Чего там? — поинтересовался верзила, выловивший из воды мальчишку. — Колонна уходит через полчаса. Пора возвращаться.
— Много народу настреляли?
— Полную тресовозку.
— Круто!
— Ну дык! Все подчистую ж выгребли. В каждую щель заглянули. Теперь месяц-полтора в этом хуторе можно вообще не появляться. Ладно, парни, хватит болтать. Грузимся и выезжаем. Бодрее-бодрее!
Видимо, этот, на броне, был главным. И хотя особой субординации в группе не наблюдалось, его приказы хэды выполняли довольно быстро.
Парализованных хуторян пятнистые уложили в броневик через боковые люки. Разбитую машину подожгли. Сами снова полезли на броню.
Рванули баки. Взметнувшееся пламя охватило джип и иву, в которую он уткнулся. Хэды даже не потрудились слить топливо. Наверное, не было нужды. Кучеряво живут, гады пятнистые! Или очень торопятся просто.
Любоваться на разгорающийся костер хэдхантеры не стали. Рык мотора, густой выхлоп, грязь фонтаном из-под широких протекторов — и легкий приземистый броневичок сорвался с места.
— Повезло, — услышал Борис хриплый голос Наташки.
Он вопросительно глянул на нее. Девушка была бледна. На ее лбу выступили капельки пота.
— Не заметили, — пояснила она.
Да, сегодня им в самом деле здорово повезло. Но не только потому, что их не заметили.
— Ты слышала: хэды уезжают из хутора? — спросил Борис.
Наташка молча кивнула.
— Они зачистили территорию. Через полчаса свалят и, похоже, в ближайшее время возвращаться не собираются.
Еще один кивок.
— Отсюда до хутора недалеко. Тридцать километров всего.
Судя по переговорам, которые вели между собой хэдхантеры…
Наташка молчала. И уже не кивала.
— Мы сможем туда дойти, Наташ. Если будем держаться дороги, то…
— А зачем? — Она взглянула ему в глаза.
— Что? — опешил Борис.
— Зачем нам туда идти?
Борис почувствовал ее страх. Сказать по правде, он и сам не горел желанием выходить на открытое пространство, переться к чужому хутору и уж тем более жить там, но штука в том, что другого выхода у них сейчас попросту нет.
— И тебе, и мне нужно отлежаться и зализать раны, — твердо сказал Борис. — А на хуторе есть вода и еду там найти проще, чем здесь.
— Думаешь, пятнистые что-то оставили после себя?
Борис пожал плечами:
— Вряд ли они забрали с собой все запасы и сняли урожай. Хэды охотятся за людьми, а не за харчами. К тому же они приехали из города, а в Ставродаре полно магазинов и продовольственных складов. Им сейчас нет смысла собирать провизию по хуторам.
Наташка смотрела на него исподлобья, не произнося ни слова.
— Возможно, мы с тобой сильно жировать на хуторе и не будем, но… — Борис покосился на берег — туда, где недавно лежали два мертвых каннибала. — Но все же это лучше, чем жрать человечину.
— Ладно, — после недолгих колебаний все же согласилась Наташка, — Как стемнеет — пойдем. Попробуем дойти.
Судя по всему, ей было совсем хреново. Борис даже начал сомневаться, смогут ли они преодолеть эти три десятка километров.
Они их преодолели. Дождались ночи и дошли. Доковыляли. Человек — выносливая тварь. Когда дело касается выживания, второе дыхание для него — не предел. Если хочешь жить, если хочешь жить по-настоящему и если видишь при этом реальную возможность спастись, будет тебе и третье, и четвертое, и десятое…
За дальними холмами открылся вид на небольшой, но и не так чтоб очень маленький хутор. На внешней границе, у самой ограды поселения Наташка все-таки потеряла сознание. Дальше — в хуторской центр — Борису пришлось ее тащить на себе. Ничего, дотащил. Человек — тварь двужильная…
Глава 5
Месяц…
Нет, больше. Точно больше. Много больше. Полтора. А впрочем, пожалуй, даже пара месяцев или что-то около того минуло с тех пор, как они поселились в обезлюдевшем хуторе. Обезлюдевшем, но не разоренном.
О том, что здесь побывали хэдхантеры, свидетельствовали дыры во внешней и внутренней оградах, с полдесятка высаженных фугасками дверей и пара разваленных стен. Кое-где на штукатурке виднелись следы пуль. Были и следы крови: хуторяне, судя по всему, оказали вооруженное сопротивление. Но отбиться от охотников за живым товаром, конечно, не смогли.
Под ногами похрустывал расколотый пластик шприц-ампул. На асфальте темнели болванки газовых гранат и валялось несколько убитых псов.