Трагедия, блин! Душещипательное признание людоеда с тонкой ранимой душой!
— Зато мясцо какое нежное! — прицокнул очкарик.
— Мм, с попочки — так особенно, а?! — закатил глаза мясник.
Очкарик хихикнул.
Ублюдки! Борис попятился к Наташке. У него уже созрел план действий. Нож чернявой — вот его и ее спасение. Если бы удалось завладеть ножом…
Для этого нужно потянуть время и, не вызывая подозрений, подойти поближе к оружию.
— Вам что, этого мало? — Борис кивнул на повешенного пятнистого.
— Тухлятина, — скривился мясник, — Пойми, братан, свежее мясо, оно повкуснее будет.
Ну, кто бы спорил.
— Если есть свежачок, зачем падаль жрать? — вставил свое слово очкарик. — Верно?
Верно-то оно верно. Но ведь всякая падаль когда-то была свежачком. И если каннибалы не сожрали хэда сразу, значит, Наташка была права — не они его замочили.
— Это не ваша работа? — Борис бросил быстрый взгляд на мертвого хэдхантера.
— Не-а, — ответил мясник.
— Куда щемишься, сука?! — Очкарик вдруг выскочил вперед, между Борисом и Наташкой.
Цепь с гирькой на конце со свистом рассекла воздух. Чуть не задела правую руку.
Борис, уже приготовившийся броситься к Наташкиному ножу, едва успел отдернуть руку. Пришлось отдернуть: с раздробленной кистью толку в драке будет мало.
Очкарик взмахнул своим оружием еще раз, отгоняя Бориса от чернявой.
Шустрый малый! И что еще хуже — сообразительный.
— Ты чего дергаешься, Очко? — А вот мясник тупил.
— Этот козел нож взять хотел!
Очкарик поднял Наташкин нож сам.
— А-а-а, — осклабился мясник в лицо Борису. — Типа, самый хитрожопый, да?
Кивнул очкарику:
— Кончаем его. Потом телкой займемся.
И снова Борису:
— Ничего личного, братан. Просто кушать хочется. Без обид, лады?
И нанес удар. Рубанул быстро и резко, наискось — от плеча к бедру.
Борис не рискнул перехватывать заточенную сталь. Отскочил в сторону и…
И чуть не попал под кистень очкарика. Едва-едва вывернулся. Увесистая граненая гайка на тонкой, но прочной цепке содрала кожу с левого плеча.
Сразу видно хорошо сработанный тандем. Дикие действовали четко и слаженно. Заходили с двух сторон и наносили удары почти одновременно — так, чтобы жертве труднее было выскользнуть, но чтобы при этом не задеть друг друга. Очкарик, ловко орудовавший длинной цепью с грузиком, загонял жертву под рубящие удары мясника.
Рано или поздно Борис должен был попасть или под гайку, или под тесак. И скорее рано, чем поздно. Долгого балета сейчас не получится. Время работало против него, и он прекрасно это понимал. А поэтому не стал тянуть.
Широкое лезвие блеснуло у самой шеи. Мясник но инерции шагнул вперед, предусмотрительно прикрывая голову левой рукой. Но Борис бить не стал. Сам не стал. Уклонившись в последний момент от тесака, он подался влево — к очкарику, прямо под свистящую в воздухе гайку. Прямо и чуть-чуть в сторону…
Ему удалось перехватить бьющую руку и цепь. Борис резко рванул чужое оружие на себя. Вырвать намотанную на кулак очкарика цепуру, правда, не смог. Да он и не особенно рассчитывал на это. Зато ему удалось изменить траекторию движения кистеня. Гайка со скоростью пули полетела по дуге за его голову, цепь хлестнула по плечу.
Хрястский стук. Вскрик.
— Ох!
Это уже сзади, за плечом и за головой. Получилось!
Краем глаза Борис успел заметить, как тяжелая гайка, перелетев через поднятую руку мясника, уже заносившего свое мачете для нового удара, впечаталась ему в голову.
Дикий рухнул навзничь. Эх, перехватить бы тесак. Так ведь очкарик с кистенем не позволит. Ладно, зато один противник был на какое-то время выведен из строя. Уже легче.
Теперь нужно разобраться с другим. Не выпуская цепи из руки, Борис дернул очкарика к себе, намереваясь перебросить его через спину.
Тот, однако, оказался не так прост. Неожиданно шагнув вперед, он сам сократил дистанцию и первым нанес удар. Обмотанный цепурой кулак обрушился на челюсть Бориса.
Борис успел поднять плечо и прикрыться. Удар прошел вскользь и был, конечно, послабее удара раскрученной гайкой. Но тоже хорошего мало.
Клацнул и зубы, в глазах заплясали звездочки. Цепные звенья содрали кожу на щеке. От резкой боли Борис на миг ослабил хватку.
А очкарик — р-р-раз! — уже рвет кистень на себя.
Цепь резанула по ладони. Кулак пришлось разжать.
Взмах — очкарик бьет снова.
Борис присел…