Однако, придя в школу в то утро, Хедвиг в первую очередь замечает не Бенгта Ламма. А копну тёмных кудрей. Завитушки, изгибаясь волнами, ниспадают на плечи девочки, которая сидит на скамейке у крыльца. Глаза у неё большие и круглые, а ресницы густые, как щётка для обуви.
Принцесса. Или кто-то ну прямо очень похожий на принцессу. Хедвиг обомлела. Бывают же такие красавицы – просто уму непостижимо.
Другие ученики стоят у забора и смотрят, как Бенгт Ламм берёт портфель и закрывает машину. На поясе болтается связка ключей. Ключи мерно позвякивают, когда он спокойной и важной походкой направляется к школьному крыльцу. Он уверенно распахивает дверь – так, словно на своём веку распахнул тысячи школьных дверей.
Как стадо послушных овец, третьеклассники следуют за ним. Но Хедвиг подруливает к скамейке. На ветках рябины висят ярко-красные гроздья, воздух прохладный. Через несколько минут солнце высунет из-за горизонта свою обжигающую круглую голову.
Кудрявая девочка нагибается и прячет шнурки под язычок. Бантик на правом ботинке развязался. Шнурки не слушаются и вылезают обратно. Вздохнув, девочка озирается: не видел ли кто. Её взгляд останавливается на Хедвиг.
Хедвиг улыбается. Подходит ближе.
– Ты не умеешь завязывать шнурки?
Девочка не отвечает, её щёки розовеют.
Хедвиг быстро опускается на колени и выуживает шнурки из-под язычка. Они толстые и синтетические, из дешёвых.
– Это ты из другой школы? Пойдёшь в третий класс? – спрашивает Хедвиг, затягивая тугой бантик.
Девочка кивает. Хедвиг подпрыгивает. Сердце колотится. Какое счастье, что новый учитель пришёл именно сегодня! И какое счастье, что Хедвиг первая успела подружиться со школьной принцессой! Это счастье затмевает почти все огорчения – например, что теперь у неё будут не самые длинные волосы в классе.
– Я тоже в третьем. Пошли!
Взявшись за руки, они входят в холодную гулкую раздевалку. Растрескавшийся каменный пол весь рябой от осенней грязи.
– Ты никому не скажешь про шнурки? – спрашивает кудрявая девочка и осторожно стягивает ботинки – так, чтобы шнурки не развязались.
– Нет конечно.
В классе все сидят тихо и смирно, как семнадцать одуванчиков.
Барашек Бенгт письменными буквами выводит на доске своё имя. Он не видит, как открывается дверь и двое опоздавших учеников входят в класс.
Хедвиг ищет глазами свободную парту для принцессы. Но Ларс не успел об этом позаботиться, потому что в понедельник загремел в больницу.
– Садись со мной, – шепчет Хедвиг.
Кудрявая девочка хихикает и послушно садится на колени к Хедвиг. У Хедвиг внутри всё щекочется – особенно щекотно лицу от кудряшек. Пахнут они очень даже приятно. Персиком.
Кто-то заметил их и с любопытством разглядывает новенькую. Линда, естественно, не слишком рада всей этой возне. Рикард кидает в них бумажный шарик.
– Это ты новенькая? – шепчет он кудрявой девочке.
– А ты как думал? Хватит кидаться! – шипит на него Хедвиг.
И тут оборачивается Барашек Бенгт – огромный, как бурый медведь, вставший на задние лапы. Уперши́сь кулаками в учительский стол, он пристально смотрит на Хедвиг.
– Так-так… – Голос мощный, хотя говорит он без напряжения. – Ты хотела что-то сказать?
Хедвиг молчит. Она не может произнести ни слова.
Барашек Бенгт переводит взгляд на новенькую.
– Как ты сидишь?
Новенькая пожимает плечами и еле слышно бормочет:
– На попе, не видите, что ли?
Кто-то смеётся. Рикард весь светится от восторга.
На лбу у Бенгта Ламма не появляется морщин. Взгляд не становится чёрным, как сажа. На шее не вздуваются жилы.
– Почему ты не сядешь за свою парту? – спрашивает он.
– Потому что у меня её нет.
Всё это очень забавно – дети знают, что новенькая права. Но Бенгт Ламм, которому, похоже, не сообщили, что в класс придёт новый ученик, чего доброго, может подумать, что имеет дело с грубиянкой.
Оглядев класс и не найдя свободной парты, он всей рукой указывает на новенькую и говорит:
– Ладно. Тогда сиди.
Новенькая оборачивается к Хедвиг и улыбается. От веселья всё булькает внутри – так весело у них в школе ещё никогда не бывало.
Бенгт Ламм садится, достаёт из портфеля список класса и по очереди зачитывает их имена:
– Хедвиг?
– Здесь.
– Йон?
– Здесь.
– Рикард?
– Здесь.
Ноги уже побаливают. Новенькая хоть и коротышка, но держать на коленях другого человека непривычно.