Хейло засмеялся и тоже поправил свой стояк:
— Я просто собирался сказать, что у тебя довольно талантливый рот, когда не болтает глупости.
Даже несмотря на то, что этот наглец Хейло стал причиной моей тяжелейшей сексуальной неудовлетворенности, я ему улыбался. Парень развернулся и пошел — чтоб меня — к видеокамере.
Он нажал кнопку, которая по идее должна была выключить камеру, и глянул на меня с усмешкой. И тут я понял, что у меня проблемы. Понятия не имею, с чего я взял, что он был ангелом. Особенно, если учесть, что он заставлял меня сгорать заживо только от одних поцелуев.
— И сегодня вечером, — сказал Хейло, — я прекрасно проведу время с отличными воспоминаниями. Так что… не нужно портить момент.
Я сидел, пялился на его дразнящую улыбку и размышлял, что, возможно, так планировалось с самого начала. В любом случае, жаловаться я не собирался. Ну, во всяком случае, не на видео. Разве только, что по окончанию нашей работы в тот день Хейло не пригласил меня остаться и посмотреть запись вместе.
ГЛАВА 31
ХЕЙЛО
Брайан появился у Киллиана в пятницу утром ровно в десять. Было слышно, как его блестящие черные туфли скрипели на мраморном полу. В MGA Брайан не был важной персоной, но должность менеджера «ТБД» означала, что его большое эго более чем компенсировало маленький рост. С Брайаном пришел и представитель MGA. Наверняка, чтобы удостовериться, что мы на верном пути.
Вайпер, все еще раздраженный последней стычкой, игнорировал Брайана, как и представителя, оставив улаживать все тонкости Киллиану. Я тоже держал дистанцию, не желая снова быть обвиненным в «уничтожении группы» или что там в этот раз придумает Брайан.
Сегодня мы исполняли перед ними свои две новые композиции. Каким-то образом нам с Вайпером удалось закончить текст песни, которую мы временно назвали «Приглашение». Как у меня получилось сосредоточиться и дописать текст после сидения у Вайпера на коленях, было не понятно. Даже сейчас, видя, как он настраивался, став серьезным, и сжав губы в тонкую линию, у меня возникало сумасшедшее, просто дикое желание подойти и впиться ему в губы.
Нет, как бы тяжело мне не было, нельзя сейчас об этом думать. От сегодняшнего выступления зависело будущее «ТБД», так что нельзя допустить еще одну ошибку. Или на этот раз меня точно выпрут.
Я отвернулся от всех и, распеваясь и разогревая голосовые связки, медленно ходил туда-сюда. Не думай о давлении. Сосредоточься на песнях. Думай о словах… чувствуй музыку. Учитывая, какие мысли вызывали у меня те две песни… проще было сказать, чем сделать.
— Как дела, Ангел?
Я быстро оглянулся на Вайпера, и он, увидев мое лицо, обошел и встал прямо передо мной:
— Выброси всё из головы.
— С моей головой всё в порядке.
— Да, конечно, — Вайпер дотронулся пальцем до моего лба. — Я же вижу, как вращаются там шестеренки, но нам нужно, чтобы ты сосредоточился. Нужно, чтобы ты думал о песнях, настроении, атмосфере.
Что не будет проблемой, если Вайпер и дальше будет ко мне прикасаться.
Вайпер глянул мне за спину, туда, где перед выступлением разогревались остальные парни, а потом посмотрел на меня снова.
— Вывести тебя в коридор и напомнить, о чем эти песни? — Вайпер говорил очень тихо, и я знал, что никто, кроме меня, его не слышал, но всё равно покрутил головой по сторонам. Просто, чтобы перестраховаться.
— Переживаешь, что все узнают? Как ты вчера скакал на мне, пока у меня не заболел член?
— О Господи, — проговорил я.
— Не беспокойся. Они даже не догадываются. — Вайпер совсем немного наклонился вперед и прошептал: — Но я-то знаю.
И если чуть раньше мне хотелось впиться в его губы, то сейчас, почувствовав на своей щеке его теплое дыхание, мое желание усилилось… многократно.
— М-м, да. Ангел, если бы ты видел сейчас свои глаза…
Что Вайпер в них увидел? Страстное желание и жажду?
— Используй свои чувства, а потом позже найди и воспользуйся мной, — закончил Вайпер свое приглашение, похотливо проведя по губам языком. И, обходя, специально задел меня плечом.
Воспользоваться им? Вот черт. Теперь эта мысль будет крутиться у меня в голове ближайшие несколько (сколько?) минут... часов... или пока мы не закончим? Но Вайпер был прав.
Наши песни были о сексе. Точнее, о разочаровании от невозможности получить желаемое. Не говоря уже о безумии, потому что человек в твоей постели стал для тебя наркотиком. Повернувшись, я увидел, как Вайпер вернулся к своей электрогитаре, и у меня внезапно появилась мысль, что проблем с чувствами во время исполнения обеих песен у меня не будет.