Выбрать главу

Киллиан усмехнулся:

— Он пел о своем разбитом сердце... о том, как она разбила ему сердце. Но я рад, что ты не заметил. Ты считаешь, что он сексуален. И считаешь, что он сексуален, когда поет наши песни. Не помню, чтобы ты вел себя так с тех пор, как...

Запнувшись под моим пристальным взглядом, Киллиан проглотил готовое слететь с языка имя и сдвинулся на край кресла.

— Химия, Ви, понимаешь? На сцене всё зависит от химии. Ты знаешь об этом, как никто другой. С солистом у тебя должна быть химия.

— Химия? Да если добавить между нами еще больше химии, то я его просто обкончаю!

Киллиан фыркнул:

— Держи это при себе, когда мы встретимся с ним снова, ладно? Не хочу испугать новичка.

— Значит, мы всё-таки его возьмем? Пригласим в наши ряды парня, похожего на невинного чертова ангела?

— Эй, развращать невинного людям нравится так же, как и приручать плохого парня. И женщинам, и мужчинам. Только подумай: его лицо и наши песни в его исполнении. Мы же можем на этом сыграть. Добавь еще божественно прекрасный голос Хейло и его просто улетную игру на гитаре. Сегодня он ни разу не облажался, хотя по идее должен был нервничать. И я знаю, что это тебя впечатлило.

Чертов Киллиан. Эта сволочь отлично знал о моих слабостях, и тот факт, что Хейло не налажал с нашей музыкой, стал его пропускным билетом в следующий раунд.

— Не могу понять: ты хочешь взять его на место нашего солиста или пытаешься убедить меня переспать с ним? В любом случае я согласен.

— Я притворюсь, что под «согласен» ты имеешь в виду... только наш план.

Я плотоядно ухмыльнулся. Ничего не могу обещать. Киллиан прекрасно понимал, под чем подписывался, приглашая к нам Хейло, но это были уже не мои проблемы. Я честно обрисовал возможные последствия, и если Киллиан готов пойти на риск ради какой-то старомодной химии, то кто я такой, черт побери, чтобы его останавливать?

ГЛАВА  6

ХЕЙЛО

С момента моего возвращения не прошло и двух минут, как во входную дверь громко постучали. После прослушивания не хотелось идти домой. Так что я отправился бродить по Центральному парку. Оккупировав на несколько часов скамейку, я наблюдал за людьми, морозил себе задницу и время от времени играл на гитаре. И старался не думать о том, как закончилось прослушивание.

В дверь снова забарабанили. Я вздохнул, снял обувь и только потом пошел открывать. Я знал, кто стоял за дверью, и сейчас мне меньше всего хотелось отвечать на миллион вопросов. В самую последнюю очередь — на вопрос «Почему я решил сыграть роль самоуверенного ублюдка?». Я заплатил сполна, упустив свой шанс. Поэтому сейчас хотелось только одного: залезть в кровать и притвориться, что сегодняшнего дня никогда не было. Ну, может быть, только его концовки. Встреча с группой была потрясающей, и, возможно, когда-нибудь, когда чувство разочарования в себе пройдет, я смогу вспоминать об этом событии с радостью.

— Хейло! — прокричала Имоджен. — Я знаю, что ты дома. Открывай!

Сестра точно следила за мной через глазок своей двери. Иначе как бы она так быстро узнала, что я вернулся? Сомнительный бонус к проживанию в одном здании с сестрой.

Я едва открыл дверь, как Имоджен затараторила:

— Наконец-то. Как всё прошло? Расскажи. Им понравилось… — Но когда внимательно на меня посмотрела, улыбка с ее лица исчезла: — О, нет. Что случилось?

Не сказав ни слова, я оставил дверь открытой и направился на кухню или туда, что в моей крошечной квартирке могло сойти за кухню. Места было ровно столько, чтобы уместить небольшую раковину, плиту с двумя конфорками и мини-холодильник — вполне нормально, если учесть, что я никогда не готовил. Я достал из холодильника пиво, и, откупорив банку, увидел, как расширились глаза Имоджен.

— Тебя не было несколько часов. И… ты пьешь? О, Хейло… — Она пошла за мной к дивану. Я упал на старые подушки, а Имоджен, не отходя от меня ни на шаг, уселась рядом. — Ты потерял голос или что?

Как бы мне этого хотелось. Тогда можно было бы просто не открывать рот.

Уставившись на холодную банку с пивом, я крутил ушко крышки назад-вперед, пока оно не сломалось — мне не хотелось видеть в глазах Имоджен разочарование, когда она услышит о случившемся.

— Я облажался.

— Не может быть.

— Всё может быть, поверь мне.

— Среди известных мне ты — лучший артист, исполнитель и музыкант. И так думаю не я одна. Может, ты чересчур самокритичен?

— Проблема была не в прослушивании. Я сделал всё отлично. — Я вспомнил, как смотрел на меня Вайпер, когда задавал свой вопрос, тот, что оказался последним гвоздем в крышке моего гроба. — Скажем так: прежде чем говорить, нужно было думать.