стывали птицы. Под самыми облаками, распластав крылья, парил адер - хищная птица, не уступающая когтями и крепкостью клюва самому байбусу. Синевато-зеленая трава прогибалась под ногами ипохавров. В отряде расов, шагающем рядом с едущими верхом послами беликов, насчитывалось, кроме Улы, Горлиды и Руды, соблазнившей вариназа, еще с десяток девушек-воинов, служащих предметом восторженных взглядов дружинников Кузаа. Позади уже осталось и селение – крепость Рукса, герцога рериков, позади была и небольшая речушка, которую преодолевали вплавь, но Расстриге, сильно перебравшему на вчерашнем пиру, все равно было тяжко. Пир продолжался целую ночь, и уйти с него нельзя было, уйти, значило оскорбить Рукса. А гвейры - вожди и именитые воины рериков, наперебой стремились выпить за знакомство с вариназом, никогда прежде ими невиданным. К утру гвейры попадали под лавки, но и Расстриге досталось. И потому чувствовал он себя сейчас препаршиво. - Страсть к женщинам и дармовой выпивке, - наставительно произнес Куль-Неудачник, задирая длинные ноги перед очередной кочкой – отряд преодолевал низину, в сезон дождей, становившуюся примерным болотом, – до добра тебя не доведет. Помяни мое слово! Ибо, - и Куль указующе поднял вверх палец, - однажды с распухшей рожей и вздувшимся животом понесут тебя ногами вперед… - После этих слов Куль подобрал повыше полы своего, такого же, как у Расстриги, красного плаща - подарка Кузаа всем послам беликов, чтобы не выглядели голодранцами у рериков.- Накаркаешь, тьфу-тьфу, - сплюнул Расстрига. – А еще побратим, юк тебя побери, называется! Мальчишка Гунав, за время путешествия к рерикам, почти приспособившийся к езде на ипохавре, с интересом слушал диалог Куля, которого он боготворил – как великого мастера-лучника - с вариназом Расстригой. Услышав о побратимстве, мальчишка навострил уши – он знал, что побратим это даже больше, чем брат, но Куль и Расстрига такие разные… Лувэн, которому уже основательно надоело задирать ноги перед каждой кочкой и он спешился и зашагал пехом, как и расы, по причине высокого роста, не использующие обитающих в Боссоне мелких ипохавров, тоже прислушался к перебранке руми и вариназа... Куль был хьядингом и Лувэн был в этом уверен, но чтобы стать побратимом сумасшедшего воина надо было… - Надо было... - Лувэн задумался. Похоже, он не все знал о руми и вариназе. Побратимом хьядинга мог стать тоже лишь хьядинг, однако Расстрига… Или… У гушугов существовало братство Дважды рожденных. Тех, кто был отмечен печатью Неведомых и посвящен Нотару, богу смерти гушугов. Братство тех, кто однажды восстал из мертвых… Но это у гушугов. Лувэн слегка повернул голову, чтобы посмотреть на Расстригу и, неожиданно, наткнулся на его абсолютно холодный, изучающий взгляд. Взгляд, совсем не страдающего от похмелья Расстриги. Буквально, доля секунды и вариназ отвернулся. Но Лувэн успел «зафиксировать» выражение его глаз.- Лувэн-ап-Гер, - к Лувэну приблизился белоглазый Горлух, сын герцога расов, стоявший во главе полусотни воинов, идущих вместе с беликами, - я приглашаю тебя и твоих друзей разделить вечером с нами трапезу, - несколько высокопарно сказал он и добавил, - и рассказать нам все, что вы знаете о Седьмом короле и его армии. Лувэн согласно кивнул головой, но сразу предостерег, помня, что Куль и Расстрига не только послы беликов, но и имперские шпионы: - Я не ручаюсь полностью за руми и вариназа, они свободны в своем выборе… - И Расстрига, кажется, особенно, - про себя подумал Лувэн... - однако думаю, что и тот и другой согласятся. - Лувэн ухмыльнулся и, все же не удержался и добавил: - Особенно Расстрига! - Согласятся, согласятся, - обронил Куль, слышавший предложение Горлуха, - чтобы Расстрига не согласился на дармовщину? Я такого не помню! - Ну, вот,- как ни в чем не бывало, словно и не он только что наблюдал за Лувэном, проворчал, убедительно опять мучающийся после вчерашнего, вариназ, - меня крайним сделали. Ты, лучше, Куль, посмотри на девушек. Или, лучше, на одну из них... Куль и старший дружинник Урвай, одновременно развернулись на спинах своих ипохаврах и взглянули на расок. - Точно, - произнес Урвай, - синеглазая глаз не сводит с Лувэна. - Иэх, - со вздохом уронил он, - мне бы такую… Назад на 10 лет вернуться и все иначе сделать… Урвай никогда не рассказывал Лувэну свою историю, но Лувэн знал, что Урвай не белик по происхождению и пришел к Кузаа откуда-то издалека... - Гоп-гоп-гоп! Гушак поскакал! – закричал, вырываясь вперед, один из дружинников Кузаа. Несколько всадников на ипохаврах - из рериков, которые двигались позади расов - сунув пальцы в рот, озорно засвистели. Низкорослые, кривые, покрытые темной, похожей на чешую, корой деревья постепенно сменялись колючим кустарником, перемежающимся с зарослями высокой, по пояс гушугам-пехотинцам, травы. - Что случилось? – Седьмой король, окруженный десятком оллей, давящих своими огромными, обутыми в кожу ледовых утхов - огромных северных животных, ножищами кустарник, подьехал к Рыжему Куму. Сзади, за оцеплением оллей, топтались вестовые и трубач. Еломан всадников, окруженный десятниками и сотниками, встав на спину своего ипохавра, орал, почем зря, на командиров. Увидев короля, Рыжий Кум гаркнул столпившимся возле него всадникам: - Все, делайте, что хотите, но заставьте их двигаться! – И, опустившись на попону, покрывавшую спину ипохавра, приветствовал Седьмого короля: - Ваше Величество… Альбинос, любимец короля, пыхтел, переступая с лапы на лапу. - Ипохавры шарахаются от болота, - сказал Рыжий Кум. – А Шустрик серебрянные стрелы бережет, юк его подери! Вокруг стоял монотонный шум, не слишком громкий, но постоянный. Мимо короля и Рыжего Кума шла пехота, черная королевская и белая из Пураша. Доносились голоса вариназов, пыхтели ипохавры, мелькали в стороне, среди низких деревьев, шапки горцев-наемников. Горцы не признавали никакого строя и двигались беспорядочной ордой, на ходу отбивая ладонями ритм на маленьких барабанах, имеющихся чуть ли не у каждого второго из них. При этом они еще умудрялись петь и танцевать. Седьмой король направил ипохавра вперед. Рыжий Кум пристроился сбоку к королевской свите. Через несколько сот метров, король увидел черное, раскинувшееся во все стороны болото. А на его берегу целое столпотворение. Огромная масса всадников на ипохаврах сгрудилась на краю темной вонючей воды, и от этой массы, то становясь тише, то снова поднимаясь до громкого, шел непрерывный гул. Между всадниками, крича друг на друга и на ипохавров, сновали с ветками и связками прутьев в руках вариназы из команды Шустрика. Король придержал своего любимца - альбиноса. От толпы на берегу отделились несколько вариназов, и бегом направились к королю. Олли сомкнулись вокруг короля. - Ваше Величество, - Шустрик, командир вариназов, запыхавшийся и тяжело дышащий, с несколькими старшинами вариназов остановился перед щитами оллей.- Говори! – произнес король.- Мы проложили гать, но на болоте морок…- Кто на той стороне? – перебил Шустрика король.- Пырья и арбалетчики из авангарда. - И что там? – спросил король.- Ваше Величество, мои вариназы только прошли болото вместе с пырьями туда и вернулись обратно. Пырья ушли дальше с лазутчиками, а арбалетчики, согласно вашему приказу, остались охранять подступы к переправе. Король обернулся, справа и слева подходили к болоту и останавливались сотни черной и белой пехоты. Еломан всадников выдвинулся вперед.- Смотрите, Ваше Величество! Седьмой король повернулся к болоту и напряг зрение, даже было потянулся к висевшему на перевязи биноклю… На болоте что-то происходило. Сбившиеся в кучу всадники Рыжего Кума отодвигались от болота и только вариназы продолжали суетится возле его края. Король поднес к глазам бинокль. Спины всадников мешали рассмотреть, что происходило на болоте, но, вот, один из командиров всадников, заметив короля, догадался очистить проход к воде и король увидел... Болото вспучивалось. Темный столб грязи вырастал из болота, на ходу преобразуясь в огромную звериную морду с оскаленной пастью. Раздвигая черную мутную жижу, из болота лез гигантский монстр.- И так каждый раз, стоит только войти в болото кому-нибудь, - произнес, обращаясь к королю, командир вариназов. – Пырья сразу распознали, что это морок, еще до подхода моих вариназов. Но даже лазутчики долго не могли заставить себя войти в болото.- Используй стрелы, Шустрик, – приказал король. - Я разрешаю!- Ваше Величество, - к королю, в сопровождении командира арбалетчиков Тонаса, а также Пятого Аруна, временно возглавляющего отряды, занимающиеся продовольствием для армии, на своем ипохавре спешил Ронаш.- Пропустить! – отдал приказ король и, окружающие короля олли, расступились. - Ваше Величество, - Ронаш склонил голову перед королем - только варвары не склоняли головы перед королем.- Каковы потери за эти дни? – спросил король.- Незначительные, - ответил начальник штаба, - но есть другая проблема и она требует немедленного решения.- Я слушаю! – Седьмой король в бинокль смотрел, как Шустрик, раздав всадникам стрелы с серебряными наконечниками, выстраивал их в линию напротив болота. - Мы не можем обеспечить армию едой!- Я знаю, - продолжая смотреть в бинокль, сказал король, - и что?- Отряды, посылаемые за продовольствием, - быстро заговорил Ронаш, - привозят его слишком мало. Поселения местных жителей сожжены, никакой