– А такое уже было? Что, много народу сбежало из лагеря и вступило в бродячий цирк?
– Ты тут не умничай. Я к тому, что мы за вас отвечаем, и ты думаешь, это легко? Легко вас муштровать, легко отвечать за вас… думаешь, нам это так нравится?
– Вряд ли это вам нравится. Мне вообще кажется, вы мечтаете, чтобы все это поскорее закончилось.
Расселл молча вытаращился на нее. А потом улыбнулся – устало, словно не хотел больше спорить.
– Ну ладно. Думаю, пора отвести тебя к Биллу, чтобы он с тобой поговорил.
– Как скажете.
– Если тебе не нравятся занятия, это к нему.
– Как скажете.
– Пошли, – бросил он и повернулся.
– Мы тоже пойдем, – услышал я собственный голос.
Расселл обернулся и взглянул на меня: мол, а тебе-то это зачем? Я тоже уставился на него.
И попытался придать лицу непокорное выражение, ведь именно этого требовали обстоятельства. Но еще мне хотелось донести до Расселла, что я понимаю: работа у него не сахар, и мне вовсе не хочется быть по отношению к нему козлом. То есть одновременно я пытался сделать извиняющееся лицо.
Расселл пристально взглядывался в мои черты, но понять, что они выражали, становилось все труднее и труднее с каждой секундой.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– За меня не переживайте, – отмахнулся я, все еще пытаясь сделать два совершенно несовместимых выражения лица одновременно.
– У тебя что-то с лицом, – заметил он.
– Да нет же.
– Что-то в глаз попало?
– Оставайтесь здесь, ребят, – сказала Эш. – Не надо со мной идти.
– Уверена? – спросил я.
– Ага, – ответила она и улыбнулась краешком губ.
– Окей, – сомневаясь, сказал Кори.
– Пойдемте, поговорим с Биллом, – обратилась она к Расселлу.
И они ушли. А мы с Кори направились в корпус вдвоем.
В общей комнате было полным-полно ребят. Но никто не хотел разговаривать с нами, кроме Тима – того самого придурка-гитариста.
– Да вы, ребята, такую бучу устроили, – Тим пытался понизить голос минимум на октаву, чтобы тот звучал солиднее, чем на самом деле. – Особенно дамочка.
Кори просто ускорил шаг и вышел из комнаты.
– Покурим? – обратился Тим ко мне, крутя между пальцев сигаретную пачку на манер фокусника. Он ее чуть не уронил.
И не успел я опомниться, как очутился у пожарного выхода из общежития, где в течение пятнадцати минут смотрел, как Тим курит одну сигарету за другой, и слушал его разглагольствования о том, как все устроено. Бархатистым голосом черного джазмена он рассказывал про Эш в частности и женщин в целом, и о том, как вечно западает на чокнутых, на девчонок с огоньком, и бывает, что пламя разгорается медленно, а бывает – вспыхивает мгновенно. И что таким девчонкам очень нравится тобой понукать, но еще больше нравится, когда ты показываешь характер и начинаешь сам понукать ими.
– Такие без ума от настоящей мужественности, майн фронд, – подытожил он, – и это единственное, что может заставить их перестать командовать.
С этими словами он глубоко затянулся, усмехнулся и посмотрел мне в глаза. Наверное, пытался каким-то образом вызвать лукавый блеск в своих собственных. Но вышел прищуренный, напряженный взгляд, как у человека, который хочет пукнуть или сидит на горшке.
До этого момента я вежливо поддакивал его болтовне. Но услышав «майн фронд», понял, что больше не могу молчать.
– Майн фронд? – повторил я, даже не зная, как сформулировать свои претензии к этому выражению. Все, что мог – это повторять его снова и снова. – Фронд? Фронд… фронд.
– Фронд. То есть друг, – пояснил Тим.
– Ага. Но… но Тим. Кто вообще так говорит?
– Народ, известный под названием германцы, майн фронд.
– Хм. Ладно, допустим. Только не германцы, а немцы. Это во‑первых. Во-вторых, если я правильно помню из уроков немецкого, все-таки фройнд, а не фронд.
– Ф-Р-О-Й-Н-Д? Так пишется. А произносится фронд.
– Нет. Произносится тоже фройнд.
– Все зависит от диалекталь… ности.
– От диалекта. Но нет. Ни в одном диалекте нет слова фронд.
– Позволь не согласиться.
– Тим. Друг по-немецки будет фройнд. Всегда и везде. А еще насчет женщин ты неправ. Женщины терпеть не могут, когда ими понукают. В этом основная причина существования такой штуки, как феминизм. И вообще, чувак, не советую тебе так разговаривать.
Тим по-прежнему улыбался, но после этих слов у него глаз задергался. Хотя может, он просто моргнул.