– Поприветствуйте нашу команду!
С этими словами Билл и учителя сыграли ударный хард-боп с нереальным рваным ритмом.
Целью этого выступления было продемонстрировать, что все они – джазовые гении, которые кого угодно закатают в бетон, и им это удалось. Вся песня, по сути, представляла собой последовательность нот, которые не складывались ни в какую мелодию. Сыграть такую песню невероятно сложно, и если у тебя это получилось, значит, ты перешел на высший уровень и имеешь право называться реальным джазменом.
Наш новый приятель Адам вдохновился так, что чуть не испытал оргазм. Примерно каждые пятнадцать секунд – без шуток – он выдавал что-то вроде: «Блин! Да эти ребята умеют играть!» или «Во Билл отжег!» Еще он пытался восторженно материться, но ему самому при этом, видимо, становилось неловко. Только это и умеряло его пыл.
А вот мы с Кори не особо вдохновились. То есть, конечно, мы тоже оценили офигенную игру этих крутейших джазменов. Но в душу закрались сомнения: а что мы, собственно, будем делать в этом лагере? Видите ли, мы нормально играли на наших инструментах. Нормально, но не круто. А летние интенсивы Билла Гарабедяна, «Джазовые гиганты будущего», славились тем, что в них участвовали только первоклассные молодые джазмены. Если честно, зимой, подавая заявку, мы не надеялись, что нас возьмут. Мы вообще записались, потому что заставил учитель музыки. А когда узнали, что приняты, это вызвало скорее растерянность, чем восторг.
Однако теперь все встало на свои места. Оказывается, мы с Кори попали в число тех барабанщиков и басистов, которые понадобились им для увеличения ритм-секции. Мы были джазовой шелухой. Худшими из лучших. И я достаточно хорошо знал тактику преподавателей музыки, чтобы понять: обещание Билла «у вас будет куча шансов поджемить» также означает «у вас будет еще больше шансов торчать на репетициях и раздраженно слушать игру примерно таких же посредственных музыкантов, как вы сами».
Итак, мы с Кори пытались осмыслить всю серьезность ситуации, в которой оказались. Мы на две недели застряли в крошечном городке в трех часах езды к востоку от Питтсбурга, считай, на необитаемом острове, вместе с толпой выпендривающихся чуваков, и при этом примерно в половине случаев играть нам не дадут. Нас это не вдохновляло.
А еще нас не вдохновила песня, которую Билл Гарабедян с командой исполнили на бис. Это была очень медленная фьюжн-композиция «Мгновение». По сути, она могла бы стать саундтреком к сексуальной сцене с участием директора школы.
Глава 2
Пробы прошли хреново
На пробах было еще девять басистов. Учителем басистов оказался здоровяк азиатской наружности с усталым лицом. Его звали Рассел, и он нам все объяснил:
1. По итогам проб нас разделят на пять больших групп: Дюка Эллингтона, Каунта Бейси, Тэда Джонса и Мела Льюиса, Вуди Германа, Джина Крупы.
2. В каждую попадут два басиста и будут играть по очереди.
3. Все группы по-своему крутые, понимаете?
4. Поэтому не загоняйтесь, что попали не туда, куда хотели.
5. Если, конечно, это не группа Джина Крупы.
6. Если вы попали в группу Джина Крупы, вам стоит призадуматься, не провести ли следующие недели не в этом лагере, а, к примеру, ночуя под мостом с бомжами.
Ну, допустим, последние два пункта Расселл вслух озвучивать не стал. Но я отчетливо услышал, как он об этом думает.
Стоит ли говорить, что я попал в группу Джина Крупы – сборище наиболее отстойных игроков. Вообще-то, пробы прошли не так уж плохо. Но мне стало как-то не по себе оттого, что я единственный играл на бас-гитаре, а не на контрабасе. Мне кажется, из-за этого я выглядел ненастоящим джазменом. Еще мне стало не по себе оттого, что почти все другие басисты играли нереально круто.
Кори тоже определили в отстойник Джина Крупы. Мы были в отчаянии и за обедом высказали друг другу свои соболезнования.
КОРИ: Значит ли это, что я должен играть, как Джин Крупа?
УЭС: Если тебе вообще дадут играть, что маловероятно.
КОРИ: Джин Крупа играет, как отмороженный.
УЭС: Неправда.
КОРИ: Как король всех отмороженных.
УЭС: Джин Крупа вообще не играет, потому что он, типа, давно умер.
КОРИ: Это да, но когда-то он играл, как самый большой баклан во всей Америке.
«Баклан» – общее наименование для всех, кто делает что-либо хреново. Кори, наверное, последний человек на земле, который использует это словечко. Думаю, оно нравится ему, потому что так любил говорить Херб Элперт, великий джазовый трубач, который внушает нам одновременно ужас и восторг.