Похоже, что Котя снова сам. Внизу, над прорехой, бриллиантовой пылью рассыпались ангелы. Они ждут. Смотрят, как страж врат падает вверх, в пылающую бездну.
А здесь уже повсюду прекрасный алый закат. Ни капли белых облаков. Все в цвете. Здесь радость другая на вкус. Вон там — фиолетовое небо встречается с лиловым горизонтом, а там — вечно садится солнце? Да нет же, это такое небо, оно горит и манит оранжевым, желтым и пурпурным.
Нырок в это буйство красок. Ниже, ниже и ниже. И вот на этой высоте уже можно что-то рассмотреть.
Скалы одиноки и печальны, мхи синеют вечностью, снега сереют от туманов. Одинокие черные клюки деревьев. Бурлящие и манящие бескрайные болота.
Котю тянет в огромную ложбину. Так и быть — туда!
А вот и встречающие. Фигуры их темны, а крылья серы и черны. Сильные и мощные взмахи подымают их из расселин и пропастей. Они повсюду. На фоне радужного неба, как черные бриллианты горят ваксой и углем их крылья. Три царства за перо! В черном свете их перьев пылают отблески неба, преломляясь и бликуя, слепят своей красотой.
Туда! Вниз! В дым и туман потухшего кратера. А это что? Тысячи тонн красоты! Высокая фигура ангела из белого мрамора. Расправлены крылья. Ангел держит золотые весы с хрустальными чашами. Одна чаша насквозь горит огнем. Что во второй? Та же вода? Похоже на то. Зачем ему показали эти символы? Единство Рая и Ада?
Что это за звук, откуда он? Не надо! От него тело рассыпается на атомы. Изумительное небо, ты куда? Не пропадай, изысканное изваяние.
Звук. С каждой секундой все наглее и громче. Он затягивает и уничтожает всё вокруг.
В дверь долго и настойчиво звонили.
Общий сбор
— Иду, иду! — совсем после сна, изменившийся внешне Котя, выпутался из сплетения тел, простыней и пододеяльника. Среди грязного лохмотья тапочек было не видать. Он зашлепал босиком, зажег в коридоре свет и распахнул входную дверь.
— Орех, ну здорова! — наклонив голову лыбилась Дашка.
— Опа! Сто лет тя не видел, где это, Мишка, ты ее выцепил? — пожимал оторопевшему Мишке руку Котя.
— По ходу гараж всё, — давая понять, что она в курсе дел, как бы в шутку добавила Дашка.
— А ну, заходите и рассказывайте, — загребал их внутрь квартиры Котя своими гостеприимными объятиями.
Щелкнул верхний замок, погашен свет.
— Есть хотите? — спросил Котя.
— Не особо, — похлопывая себя по животу довольно сказал Мишка.
— А у нас сейчас борщ, — мечтательно и задумчиво вспомнила Дашка, — но одна милая дама запретила мне кормить Мишку. — как бы вспомнив что-то, подскочила девушка, — Схожу-ка я домой, скажу маме, что бы не ждала. А заодно и поем, пока вы тут порядок наводите, — послышался сарказм — это Даша как раз заглянула в зал, где начали приходить в движение две какие-то бесстыдные особы.
— Принеси каких-нибудь тряпок, — уже на выходе шепнул ей Котя, кивая в сторону дивана, — жизнь потрепала. — объяснился он коротко.
— Гляну, что там есть, — сказала Даша, вызывая лифт.
Дождавшись, пока лифт, придя в движение, увез Дашу вниз, Котя вернулся к Мишке. Тот, подпирая спиной кухонную стену, восседал на старом табурете с шелушившейся краской.
— Богадельня, кажется, прикрылась, — хвастался Мишка, — больше эти жуки-меченосцы к нам лезть не должны. — Мишка был полон энтузиазма и намекал на встречу с лучницами.
— Увидел? — с интонацией “а я ж тебе говорил!” спросил Котя, — ну, и как она тебе?
— Огонь!
— Кто огонь? — Машка в простыне пришла попить воды на кухню.
Она не подошла к Мишке, как сутки назад, чему тот был весьма рад. Хорошо, когда не нужно объясняться и оба не ждут дефиниций друг от друга. Честно говоря, Мишка понимал, что всех тянет к Коте, ему и самому сейчас хотелось побыть поближе к другу, предупредить его об опасности, если такая появится и заступиться. Что-то такое в Коте изменилось, помимо внешности.
Нет, Котя все еще был собою. Да, стал немного выше, раздался в плечах, глаза из серых стали голубыми и в них иногда видны пляшущие чертики, а голос его стал убедителен, будто ползунок харизмы персонажа кто-то передвинул на сто пятьсот. Но та же Дашка ничего не заметила, может, потому что она все еще человек.
По дороге сюда Мишка заметил, что Даша уже влилась в их банду, просто не соблюдены некие формальности. Он сердцем чуял, что она скоро вернется, и никуда больше не денется, а их школьная дискотека будет длиться вечность.
— Здоров, котаны! — Наташка совсем бесстыдно поставила чайник, парни присвистнули.