— Девчонки налетайте на тряпье, — она поставила сумку, — хоть и не модно, но не совсем и позорно.
Девочки уволокли сумку в спальню и шумно утроили там “Свадьбу в Малиновке.”
Даша начала окунаться в атмосферу тревоги и безысходности, что ей явно не понравилось сходу.
— Вот это вы даете! — отчитывала она Мишку, — Не успела я борща откушать, как вы тут все носы повесили, — она крепко прищемила Мишке нос и поводила его головой из стороны в сторону, говоря при этом грозным хрипящим голосом: — Я больше так не буду, о моя госпожа. — После чего она звонко поцеловала Мишку в прищемлённый нос.
Котя хихикнул, больно смешное у той получилось кривляние. Мишке тоже похорошело. Девчата из спальни уже пищали и откровенно ржали: — А я в вот этом войду в аптеку и попрошу что-нибудь “от головы”! — но что другая отвечала напыщенным голосом: — А вы не видели мой кандибобер, кажется, я оставляла его здесь! — ей подыгрывали: — А разве вы не в дуршлаге к нам пришли?
Вечер озарился хорошим настроением. Машка и Наташка устроили дефиле, им хлопали. Потом позвонил курьер и голодные изволили откушать. Уже ближе к полуночи Даша спросила Котю что там от нее нужно, чтобы влиться в их душевную компанию.
— А ты уже начала вливаться, — сказал ей Мишка, — нужно только завершить.
Стул на кухне больше не пустовал, а для кофе открылось новое дыхание.
— Клянешься ли быть с нами до конца? — задал уже ставший традицией вопрос Котя. На самом деле он не верил, что это обязательно, но на него отвечали все, кто был сейчас рядом, поэтому он и сейчас решил не игнорировать сложившийся ритуал.
Даша посмотрела на Котю и задержала взгляд на Мишке, положила ему руку на ногу.
— Да, клянусь. — ответила она, а Миша положил на ее руку свою.
— Снимай футболку! — сказал он Коте. Тот начал стягивать одежду.
Даша уже знала, что нужно делать, она прикоснулась левой рукой к Котиной татуировке. Врата на ней открылись еще сильнее, скала обретала четкость, а пещера глубину. Теперь проход стал центральной смысловой фигурой изображения. А на фоне прохода вырисовывалась человеческая фигура с пером и книгой в руках. Руки человека с предметами были подняты вверх, а от его изображения исходило сияние.
Даша знала, что у нее на ладони должно что-то произойти, она уже сидела вся во внимании и вглядывалась в свою ладонь, пока остальные зачарованно смотрели на Котины метаморфозы.
— Крутяк, — протянула Машка. Она позволила себе погладить изображение вратаря.
— А что там у тебя? — спрашивала Наташка Дарью. — Пакеж! — и она подвинула Дашку на ее табурете.
Самой малозрелищной оказалась история с Дашкиной тату. Ладонь немного жгло. Чернильное облако вихляло по ладони. Затем приняло образ линии, которая просто выстроилась в окружность. Когда процесс остановился, в окружности вспыхнула клякса, затем она начала терять насыщенность, и в конце концов осталось еле заметное облако.
— Ничего не ясно, — вздохнула Наташка, — но это может означать что угодно, так что не расстраивайся. — она приобняла Дашу за плечи.
— Кстати! — вспомнил Мишка, — Котя, ты нам задолжал фокус! — напомнил он, и все тут же начали скандировать: — Фо-кус, фо-кус…
Было не отвертеться. Котя немного волновался, но деваться уж было некуда, раз пообещал — волен исполнить.
— Станьте тут и смотрите все на меня, — сказал театрально Котя, выставив перед собой зрителей так, чтобы все они не видели происходящего у них за спинами.
Он долго делал ненужные пассы руками, говорил “сим-салябим” и даже пару раз “рахат-лукум”. Народ, конечно, понимал, что все это шутки ради. Но, что у Коти есть, должен быть некий талант, догадывались все. И было весьма любопытно узнать, поэтому и ждали, затаив дыхание.
— Наталья Васильевна! Прошу вас первой торжественно принять ночной заказ на чулки и алый пеньюар! — Котя указал за спину ребят.
Наташка повернулась первой. Куска стены не было. Был проход в какой-то темный офис. По форме проход представлял из себя банальную окружность, на стыке помещений не было ничего. Вот квартира, и сразу же другое помещение. Никакой штукатурки, бетона или кирпича.
— Иван Васильевич, после вас… — сказал совсем уж неуверенно Мишка Коте.
Наташка с поросячьим визгом кинулась в свой офис и принялась там танцевать.
— Тише ты, — сказал Котя, — сейчас охранника разбудишь!
На что Наташка вбежала снова в квартиру и запрыгнула на Котю. Она принялась звонко его целовать.