Нужно сказать, что вид открывался умопомрачительный. В ту сторону, на которую выходили окна спален, ничего нового с крыши видно не было. По другую сторону была вода и скалы. Они уходили к горизонту, омываемые неспокойными водами. Безжизненные, острые, надломленные, с неправильными формами, сколотые, будто великан пытался изготовить наконечник стрелы, а получалось лишь расслоить вкривь и вкось. Захоти высадиться — негде взору зацепиться. Казалось, там даже птицы гнезд не вьют.
Из-за тонущих в пене пиков то ли садилась, то ли подымалась розовая, бледная днем луна. Через минуту стало ясно, что все же она садится. Не теряя случая, каждый сделал столько кадров, сколько позволяла фантазия и память телефона. Благодаря тому, что вблизи замка техника еще работала, пятеро ребят бегали вдоль парапета, ловили красивый ракурс. Пятачок крыши замка двадцать на тридцать метров в тот момент оживился, как смотровая площадка небоскреба во время паломничества туристов. Здесь смешивались запах моря, леса и самого замка. Было решено в хорошую погоду устраивать на крыше пикники и сабантуи. Команда еще не знала, что в этом мире электричество не работает, стоит им удалиться, как телефоны превратятся в кирпичи. Особенно обидно будет за Котин кредитный смартфон.
То ли из-за ветра, то ли так и было, но их не одолевала ни мошкорня, ни мухи, ни комары. Этот мир начинал нравится все больше и больше. Добрый детские улыбки озаряли лица наших героев. Все мысли куда-то улетучились.
Надышавшись и насладившись видами, народ потянулся назад, в низкую и темную надстройку, где их ждала винтовая лестница.
— Маш, закроешь? — попросил Мишка ведьму, с усилием задвигая ржавую защелку. — Не зря же было заколочено.
Маша только произнесла: “Ахалай-махалай” — скорее ради проформы, чем в том была надобность. И выход зарос камнем. Мало ли какая тварь залезет со спины.
У ребят что-то дико и высоко запищало под ногами и прошмыгнуло вниз. Наташка в ту же секунду помчалась рысью вдогонку, она споткнулась о шедшего впереди Котю и пролетела с десяток ступеней кубарем. Машка сочувственно ойкнула, а остальных такой кульбит позабавил.
— Я пойду первым. — Мишка уже наливался первобытной силой. В огромном зале свет их палочек просто терялся.
— Сейчас!
Маша уже взлетала под свод зала и разжигала там большой яркий шар. Через пять секунд стало ярко и тепло. Но слишком.
— Маша, можно немного приглушить? — Даша щурилась, остальные просто прикрывались локтями.
— Какие вы неженки…
Когда яркости стало раза в три меньше, народ начал осматриваться.
В высоких нишах стояли статуи женщин с луками, мужчин с мечами, каких-то драконов, змей. Для статуй использовался красноватый минерал со светлыми прожилками. У тех статуй, что повыше, прожилки шли поперек, а у более низких — вдоль. Все изваяния стояли по той стороне замка, где в спальнях были окна. Сегодня на крыше выяснилось, что именно там был восток. Центральной фигурой в ряду стояла трехметровая пирамида, из полупрозрачного янтаря, в нее было надежно вплавлено большое алое застывшее пламя. Прямо над пирамидой возвышался купол, по всей видимости, это была внутренняя часть башни со шпилем.
По другую сторону от статуй были витражи из темного непрозрачного стекла различных оттенков. Окна с витражами оказались просто огромные: от самого пола и почти под крышу. Они готическими стрелами зауживались кверху. Сюжет витражей изображал батальные сцены. На двух крайних окнах были поединки на мечах и копьях, а на двух внутренних — явно магические сценки. По центру, где могло расположиться еще одно окно, возле прохода, из которого все вошли, находилась гигантская скульптура шара. Рисунок прожилок на красном мраморе был подобран так однозначно, что ни у кого не возникло сомнения — это местная луна.
Все четверо подошли и прикоснулись к отполированному шару. Его форма и размер манили и звали.
— Ушел, гаденыш!
В проходе стояла рысь с огромной крысой в зубах. У кого-то уже был завтрак.
— В подвал, гадость такая, шмыгнула! — договаривала человеческая Наташка, как раз заглатывая некрасивый неаппетитный голый крысиный хвостик
— Не ходила бы ты туда сама, подруженька, — отчитывала ее приземлившаяся ведьма, — вон, весь бок стерла!
Наташка только сейчас заметила, что справа все покраснело и сочится.