Само здание совсем немного сужалось кверху, высокая круглая башня и праздничное богатое знамя. Интересно, как давно он здесь? Были ли раньше к нему очереди, куда шли люди, что несли, возвращались ли потом домой?
А вот и окна их спален. Снизу они кажутся микроскопическими.
— Наташка?
Она сложила свой благоухающий объемный букет в стороне от двери, наказала охранять и ждать.
Какую она видела в последний раз птичку, такой и взмыла в окошко. Не оборачиваясь, пошла к ребятам. Но если бы она хоть на мгновение обернулась, то заметила бы пыль в поле за лесом.
Мишка важно сидел рядом с Котей, как советник. Они сонно выслушивали тех посетителей, которые желали высказаться, и молча читали, что получалось в книге по итогу.
Наташа застала их выслушивающими некую бледную, как смерть особу. Она трясла пузырьком с мутным содержимым и говорила про микстуру. Ребята только молча прочти и переглянулись.
— О! Наташа! Сейчас, браконьершу отправим, и спустимся.
— А знаешь, Коть, давай, сам ее отправь, наверное, и догоняй, если хочешь. Пошли! — предложил Мишка Наташке и взял ее под руку. Он успел соскучиться по своей Дашульке. Кого только он сегодня тут ни повидал.
Когда они спустились к двери, то услышали ржание коней и звуки боя.
Рычащий злой демон забойщик с ноги вынес тяжелую дверь. Та повисла согнутая в центре на нижней петле. После вялого московского квартирного освещения яркий солнечный свет Теи впился иглами в глаза демону и стоящей позади фигуристой девушки с каштановыми волосами. В том, что это была Тея сомнений не было.
Количеством до роты кавалеристы и спешившиеся с телег рыцари во всеоружии уже какое-то время атаковали ведьму. Старая карга, злобно кривя тонкие сизые губы кряхтела какие-то заклинания, изо рта у нее шла густая алая кровь, она пузырилась и шипела.
Зеленый пахучий веночек упал с головы Наташи с первым ударом копья. Девочка даже не поняла, что случилось. Вот она стояла радовалась лету, солнцу, друзьям и любви. И вдруг в животе стало тепло, но не так, как раньше. Ее опрокинуло лицом вниз. За копьем посыпались стрелы.
Враг притаился в лесочке, где по-прежнему пели птицы. Нужно сказать, что природе нет никаких дел до людей. Болеют ли они, воюют, страдают, или радуются — животные, птицы, леса, вода с рыбами будут радоваться себе и своему счастью. Что может быть радостней солнца, пищи и гнезда?
Из укрытия было нанесено два точных смертоносных броска. Первый пригвоздил худенькую стройную темноволосую строгую красавицу к земле. Вторая девочка, услышав всплеск, с которым копье разорвало плоть подруги, обернулась на звук. И через мгновение она услышала такой же звук, исходящий уже из ее личного живота.
Дашу пригвоздило рядом с подругой. Она непонимающе смотрела как подруга стареет, пускает пузыри и дергает руками. Затем она посмотрела на свой живот. Из него торчало грязное старое древко. На верхнем конце болтался небольшой вымпел со скрещенными мечами, а из ее живота виднелось широкое страшное лезвие с уродскими ржавыми зазубринами, большая его часть была внутри и в земле.
Следом зашелестел и запел град из стрел. Стреляющих однозначно тренировали попадать в цель с детства. Промазал? Иди ищи стрелу! Экономные лучники не привыкли мазать.
Уродливая старуха и белокурая молодая девушка со вздернутым носом шевелились будто лесные ежики, пришпиленные адским школьником по заданию адского учителя адской биологии.
Через несколько секунд, когда до ведьмы дошло, что происходит, та начала свои чародейства. Они давались ей с огромным трудом. Все стрелы и копья были тонко смазаны хитрой магией. Простой, как жменя земли со двора, но хитрой, как вода. Ее можно испарить, но вода снова станет водой, ее можно изморозить, но она опять станет жидкостью.
Простым спеллингом или пассами распылить материалы в энергию не получилось. Требовалась элементарная физическая помощь. Наташа машинально приняла свою экономную личину и принялась сооружать преграду: “Шушшм-гнушш аттролл-гнушш” и далее следовало соединить безымянный палец с указательным на правой руке, а левой сжать кулак с большим пальцем внутри.
Правая кисть пробита. Ужасная боль. Сухожилий нет, преграда пропускает стрелы. Ведьма выкрутила руку и кое-как соединила болтающиеся пальцы, уперев те о землю. “Черт бы побрал эту ментальную магию.” — проклинала свою лень Машка. Телесная дается легче и приходит раньше. А как была освоена, то настраивать себя на ментальную уже надобности не было. Упущен момент. А еще эта чертова лень. Впитать и освоить десятки тысяч ментальных узлов дело хлопотное и нервное. То ли дело гнуть пальцы и стучать языком о зубы! Ждать от вселенной второго урока по ментальной магии не приходилось. Вот и лежала ведьма в луже своей крови, хрипя пузырями из пробитого брюха, лежала и корила себя. А друзья ее ничего не знали, что она сленилась, прогуляла пары, и теперь у них не ведьма, а позорище дырявое, способное только пальцами щелкать да молнии метать. А недавно вообще электриком-осветителем побывала. Хороша!