— Не ругайте меня, я опоздала сегодня! — Дашка в тряпье выбежала из безлюдного прохода на Мишку с Машкой и упала в ноги.
Это называется не привлекать внимания? Ох уж артистка.
— Встань и неси мою флягу! — Машка дала той свою и подмигнула. Через десяток метров Дашка отхлебнула. Видимо они втроем заранее обсудили ее появление.
На стенах было полно лучников, хотя они и шатались праздно, но представляли определенную угрозу.
Они втроем сейчас огибали крепость справа, Котя с Наташкой подходили к городским воротам. Пора бы и им самим отхлебнуть.
— Ты разрешаешь своей бабе пить? — на них вышел какой-то пьяный небритый мужлан. От него несло. Он икал, к лицу его прилипла солома.
“Не сейчас!” — строгая Наташка прозвучала у Коти в голове.
— Извините! — от откланялся обрюзгшему проходимцу.
— Да ты и сам тряпка. Ха-ха-ха. — он заржал и поковылял дальше, заплетая свои ноги.
— Спасибо! — Наташка улыбнулась. Котя был напряжен.
Но вот все заиграло красками — начал действовать напиток.
“Оранжевые стены, Машка! Скажи, что это хорошо?” — Котя обратился сразу ко всем.
“Это пипец, как нехорошо…” — отозвалась Маша. “Просто так пройти сквозь них не получится, равно как и пересечь”. — расстроила она команду: “Сразу многие почувствуют, а то и увидят, будет всплеск, который наверняка прорвется в реальный мир, поэтому нужно искать менее опасные точки входа.”
Обе команды долго шли и грустно смотрели на монотонную, мерцающую, цветом апельсина стену.
“Мы насчитали четыре башни.” — сказал Мишка.
“У нас пока одна, но впереди уже вижу еще.” — ответил ему Котя.
Вдоль стен струилась магия оранжевого уровня, краски сгущались по направлению к башням, и сами башни, казалось, переходили в малиновый. Каждый лучник получал заряд от стен и отдавал густым горчичным цветом, арбалетчики на башнях подкрашивались розовым. Любое превращение или чрезмерное использование фокусов мгновенно привлекло бы ненужное внимание и поднялся бы шум.
“Пока что я видел лучников с мечами на стенах, а на башнях арбалетчиков.” — сказал Котя.
“Аналогично.” — Мишка как-то умудрялся все время висеть на проводе. Он сильно волновался за всех друзей.
Здания подходили к замку только у проспекта, метров через пятьдесят от застройки ничего не оставалось. Какие-то кучи мусора, а потом и вовсе шла трава с кустарником, что пробивался сквозь каменистую почву. С высоты холма, на котором стоял замок, открывался красивый вид. Вниз шли мелкие тропинки, а в долинах пастухи в черном пасли каких-то домашних животных. Без рогов, но с длинной в пол прямой серой шерстью и с лысыми костяными черепами. Те, что имели вымя, были раза в полтора выше и вообще крупнее. Цвет их шерсти совпадал со цветом одежды большинства мужчин и женщин в городе, что все объясняло.
Каменная мостовая носила ощутимый отпечаток езды деревянных колес. Судя по ширине дороги, трафик здесь никогда не был особо оживленным. Разминуться здесь негде, максимум пешеходы под стеночкой и телега. Метр в сторону, и покатишься к тем "черепоовцам" или "костебыкам".
Котя с Наташей прошли четыре башни, как явился Мишка: “Позади нас еще одни ворота. Поменьше, но охраны столько же. Вы их скоро и сами увидите.”
“Сейчас заценим.” — ответил Котя.
Действие Камалии подошло к концу. Напротив пятой башни пары пересеклись. С чужими обиженными мордами они разошлись, чтобы никто ничего не подумал.
— Девки, что вы нашли в этой деревенщине, давайте к нам! — крикнули со стены лучники. Пьяные, что ли? — У нас весело!
— И вид красивый! — отозвался второй.
“Тихо, нужно закончить обход!” — появился образ строгой Машки с тремя морщинками на лбу.
“Дашка, у меня идея, как только сможешь, покрутись подле вторых ворот, послушай кто что говорит и что там возят.” — сказал Котя. Даша согласилась охотно.
Пока что разведка показала единственную возможность — атаку в лоб. Что не подходило по условиям задачи. За время тревоги император может сделать ноги, а от Коти уйдет вожделенный перстень, дающий обалденный шанс продлить свои с командой приключения. Ну и что, что эти пернатые охламоны будут наслаждаться, зато никто его снова не запрет в замке с книгой и пером, хотя не так уж это и плохо, есть работка и пострашнее, думал Котя.