В общем, ничто не дается даром, за все надо платить. Рослая блондинка, которая улыбается вам из-за плеча своего кавалера, на самом деле посылает свою ослепительную улыбку не вам, а горлышку в золотой фольге полуторалитровой бутылки «Кристалла», выглядывающему из стоящего перед вами ведерка со льдом. И мужчина, что так доверчиво прижимает ее к плечу, вовсе не ухажер ее, а ее сутенер. И тем не менее вы находите ее соблазнительной, вам приятно, вас заметили, выбрали, вы на седьмом небе! (К тому же вы немножко под хмельком.) Она здесь, она блондинка, она вам улыбается. Вы тоже изображаете на лице нечто вроде любезной улыбки и протягиваете в ее сторону бокал. Где-то в глубине души вы надеетесь, что она не подойдет взять его, и вы сможете воображать, будто у вас с ней большой белый дом в Монморанси, полный шумных детишек, и еще собака, повсюду теряющая шерсть. Какое-то мгновение, а может, и дольше, вы будете надеяться, что она выразит свое согласие движением ресниц, и все пойдет своим чередом: вы подводите ее к своему столику, предлагаете ей бокал. И она его принимает, ее ухаж(сутен)ер изображает из себя светского человека, она присаживается, ну а остальное зависит только от вас.
«Кабаре» — мир обособленный. И при всем том в нем много гнусного, низкого, что зиждется на корысти, на задницах и на деньгах. Я сижу на высоком табурете, и у меня в поле зрения одни только задницы. Задницы шлюх — это их удостоверение личности, его обязательно нужно предъявить, и еще толстые задницы тех, кто платит за выпивку. Их пухлые бумажники оттопыривают правый карман. Задницы, башли, задницы, башли… от этого меня мутит.
Стремление расширить число своих сторонников всегда актуально. Сегодня элита таскает за собой своих прихлебателей в «порше», угощает «У Дьепа», в «Барфли» и ласково называет нахлебничками. А их целый легион: дешевые манекенщицы, опустившиеся жители предместий, безденежные юнцы… Отребье ночного мира, не слишком уважаемая публика. Мерзкий симбиоз: за то, что он ведет жизнь, какую не смог бы вести самостоятельно, прихлебатель вместе с целой ордой подобных ему личностей обоего пола теснится около уродливого и невыносимого толстосума, удовлетворяет его потребность властвовать, ибо отсутствие харизмы не позволяет тому упражняться на равных себе. Вот он и жрет с ним с утра до вечера, иначе прощай все это стадо.
Прихлебателя легко узнать: он никогда не сидит на месте, всегда безупречно одет, но посмотрите на него на одной неделе, на другой — он все в том же костюме. Ему хорошо знакомы все заведения (не стоит совать обе ноги в один ботинок), он знает всех путан (у них одинаковое ремесло), он исходит потом, который выступает из всех его пор… На время наделенный обязанностями дилера, опытный зазывала, организатор всяких ужинов и кутежей с путанами, он не довольствуется тем, что там собирается много народу, прибытие какой-нибудь полезной персоны — вот что важно. Нужно видеть эту публику, когда они, словно лавируя на серфинге, манипулируют деньгами, стараясь побольше урвать для себя. Фи! Внимательно изучив зал со стоящего на возвышении столика, изобразив из себя невесть кого, прихлебатель вернется в свою жалкую комнатенку. Он ляжет спать и постарается заснуть, считая трещины на потолке. Но это ему не удастся из-за дури, которой он напичкал на дармовщину свой нос.
Случается и ночное чудо: кому-нибудь из этой своры вдруг удается переспать с богатой наследницей. Моя сестра два года назад преподнесла мне такой сюрприз, я вспоминаю ее ухажера в моей гостиной, его карикатурные усилия произвести на меня впечатление, к счастью, наша мать была в это время в Довиле и не увидела, как этот бугай волочит свои истоптанные «найки» по персидским коврам… Сестра втюрилась в него, это было самое печальное. Моя сестра и бывший дилер, бывший уголовник, разъезжающий на взятом напрокат «смарте» или на угнанном «порше» и рассказывающий байки о «БМВ», которую он, по его словам, разбил неделю назад, как раз перед тем, как познакомился с Габриель! И она, бедняжка, попалась на его удочку… Отец смотрел на это сквозь пальцы, пока Габриель не стащила его кредитную карточку и не поехала в «Ролекс», где купила для этого кретина часы «Дайтона» за сто тысяч. Тут уж папа охладил ее пыл, пригрозив, что немедленно отправит ее в Розей и не подарит ей на восемнадцатилетие «тойоту». А у Габриель две главные слабости — она любит машины и обожает приводить в отчаяние от зависти своих подружек. Так благодаря этой чертовой тачке она разом убила двух зайцев и в конце концов дала от ворот поворот своему уличному донжуану, ну а он, поджав хвост, устремился к другим юбкам, у владелиц которых перед фамилией стоит «де».