Я уже здорово нанюхалась, Виктория тоже, Лидия тоже.
Как кадильница, льет фимиам, умиленный…
Мы выходим из «Куина», свежий воздух немного отрезвляет, я прихожу в себя. Вернее, так думаю, что прихожу в себя. Каждый раз, когда я в таком состоянии, я говорю себе, что это последний раз, что это какая-то ужасная паранойя, и все равно изо дня в день делаю это снова, и снова, и снова. Сейчас мне кажется, что я контролирую себя, ведь я сама вышла на улицу, я с друзьями, они не причинят мне зла, но, оказывается, я совсем себя не контролирую и со мной происходит что-то УЖАСНОЕ, я не знаю, что именно, я не могла бы определить это, но я БОЮСЬ, и Джулиан берет меня на руки и несет до «Уорвика», где припаркована его машина, а Лидия хочет меня УБИТЬ, я знаю это, я в этом уверена, потому что она влюблена в Джулиана, потому что вчера вечером они занимались сексом, но ему наплевать. Недавно я выпила коктейль под названием «Потрясающий оргазм», но не могу даже вспомнить, где это было, и я спрашиваю себя, как же кокс, простой порошок, смог так подействовать на меня, что мои мысли путаются. А на Джулиана наплевать мне, он дурак, наркоман и он хочет ЗАНЯТЬСЯ СЕКСОМ СО МНОЙ.
Виктория и Лидия идут сзади нас, мне не нравится, что они сзади. Пока водитель подгоняет машину Джулиана, нас чуть не сбивает огромный «мерс», в нем два типа, ничего с виду, лет по двадцать пять, я уверена, что они сделали это НАРОЧНО. Виктория кидается к их машине, срывает с себя красное кожаное пальто, в своем вечернем платье ложится на капот, буквально распластав груди на ветровом стекле, и кричит:
— Эй, парни, отвезите меня домой!
Машина трогается, это сгоняет Викторию, она валится на меня, я ее отталкиваю, как могу это делать, иногда даже против своей воли. Отталкиваю потому, что ясно вижу, как побледнел Крис, и понимаю: дело кончится тем, что из-за ее дурацких выходок они просто бросят нас здесь.
Джулиан садится за руль «мерседеса» очень дорогой модели, я думаю, где он его взял, ведь у него нет ни сантима, и спрашиваю его об этом, он фыркает и не отвечает, впрочем, мне все равно. Мы садимся в машину, Виктория плюхается рядом со мной и отравляет меня своим дыханием, насыщенным виски, и своими слишком резкими духами «Мюглер», к тому же их запах искажается запахом дыма и шампанского, которыми пропитано ее платье.
Волны звуков сливая с волной благовонной…
Я не знаю, о чем мы говорили, когда ехали в «Ритц», помню только, как Виктория потрясала своей сумкой от Фенди и орала:
— Посмотрите на нее, итальянский дизайн!
— Заткни свою глотку, Виктория, ЗАТКНИ СВОЮ ГЛОТКУ!
— Пошла ты… ПОГАНКА!
И Джулиан:
— Хелл сказала тебе замолчать, Виктория, вот и ЗАМОЛЧИ!
И тут, около «Гуччи», Лидия, открыв дверцу, на полном ходу пытается выскочить из машины, Виктория и я хохочем, Крис насыпает на ключ хорошую дозу кокса, а строгость улицы Сент-Оноре вдруг вызывает у нас тайный стыд. Я закуриваю «Лаки страйк», паршивые сигареты, которые мне впарили в «Куине», и вдруг на меня снисходит откровение, которое сразу все убивает, я абсолютно уверена, что ничего подобного уже никогда не будет: ЕСЛИ БОГАТЫЕ НЕСЧАСТЛИВЫ, ЗНАЧИТ, СЧАСТЬЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Вандомская площадь, мы кубарем выкатываемся из машины, не обращая ни малейшего внимания на то, как на нас смотрят стоящие у подъезда водители отеля. Я спокойно прохожу через крутящуюся дверь, ни один мускул не дрогнул на лице швейцара, когда Крис назвал ему номер апартаментов и фамилию, они прозвучали как пароль: Дерек Делано.
Музыка в лифте ненадолго сдерживает наше шумное оживление. Но в коридоре я кричу, что Матисс на стене — подделка и что нам на все наплевать.
Мы входим в один из самых дорогих апартаментов гостиницы: вид трехсот квадратных метров с позолотой, с паркетом, зеркалами и видом на Вандомскую площадь меня потрясает.
Нас принимает служитель хозяина, его зовут Мирко, и он сообщает нам, что Дерек Делано спит и будить его не следует. Потом он открывает стоящую на низком столике шкатулку с монограммой. Никогда в жизни я не видела столько кокса. Пока он разминает комочки кредитной карточкой, у меня есть время разглядеть его. Он УЖАСЕН: размытые голубые глаза без зрачков, здоровенные бицепсы, гримаса на лице, неясная речь — он проглатывает половину слов и обходится без глаголов.