Я быстро ввел их в курс дела.
- У нас есть талибы в переулке на юге от окружного центра и положительно идентифицировали их как враждебных. Заходим на обстрел из пушки, но это опасно близко, так что надо быстро получить разрешение.
- Я вижу их, оставайтесь на месте. - Джон прервался, что бы поговорить с авианаводчиком. Положительная идентификация гранатометчиков была достаточной, согласно ПОО, для открытия огня, но не было дистанции. Это было страшно. Опасно близко было преуменьшением в высшей степени.
- Вдова Семь Один, это Дикарь Пять Ноль. Мы ПИД их. Они опасно близко. Повторяю, опасно близко. Подтвердите, что хотите что бы мы открыли огонь.
Вдова отбросил позывной, что бы ответить как можно быстрее:
- А насколько точны ваши тридцатимиллиметровые?
- Я могу вогнать их в окно, если хотите - ответил Джейк - но повторяю, они опасно близко. Опасно близко. Наденьте на своих людей шлемы и броню, если хотите, что бы мы открыли огонь.
Это было смело. Теоретически, он мог всадить их прямо в окно. На практике, я не был в этом так уверен. Никто из нас не стрелял из этой пушки, и у нас также не было времени на проверку.
Я подтянул ручку обратно и сбросил шаг-газ, что бы замедлить наш подлет, пока мы не получили разрешение на открытие огня. Я видел, как талибы все еще пересекают пять метров между переулком и их зданием.
Авианаводчик вернулся к нам через тридцать секунд.
- Подтверждаю. Добро на открытие огня.
Джон подскочил:
- Дробь огню! Не стрелять!
- Дробь огню - отрепетовал я.
Мы как раз готовились к заходу. Я резко наклонил ручку циклического шага влево и замедлил наше движение направо вниз. Тогда я резко взял вправо, сильно замедлив скорость сближения, что бы Саймон мог наблюдать за врагом, будучи готовым к вызову.
Ну давай! Нам нужно стрелять! Талибы увидели, что мы приближаемся и побежали в укрытие.
- Подтвердите опасную близость с вашими инициалами и вашим одобрением - сказал Джон.
У нас не было бортовых самописцев. Если бы дело дошло до комиссии по расследованию, Джон хотел иметь возможность сказать: "Он знал, что мы были в опасной близости, потому что он сказал опасная близость. Что бы подтвердить, вот его инициалы". Именно это делало его одним из лучших старших авианаводчиков в округе. Он был намного впереди по ходу игры.
- Подтверждаю, Чарли-Альфа, Чарли-Альфа - опасная близость, опасная близость. Добро огню, добро огню. Даю добро.
- Чарли-Альфа, опасная близость, добро огню - отрепетовал Джек, бодрый как огурчик.
- Захожу - передал Саймон Джеку.
Я мог видеть все на дисплее. Саймон прицелился в то место, где соединялись крыша и стена, обращенная к нам. Я довернул нас, что бы он мог удерживать прицел.
- Только десять снарядов, дружище. - Я не думал, что Саймон накосячит, но я не хотел, что бы произошла ужасная ошибка.
- Я уже поставил на десять. И я выпущу только часть из них.
Хорошая мысль. Он не стал включать нормальную боевую очередь по двадцать. Чем дольше очередь, тем больше вероятность смещения. Если вы выпускаете пятьдесят снарядов, это означает пять секунд удержания неподвижным прицела с вертолетом, который движется к цели. Я должен был удержать машину и направить ее прямо на них, что бы дать Саймону шанс.
- Как думаешь, это достаточно точно? - спросил он.
Малейшее движение его большого пальца сдвинуло бы прицел и при движении с такой скорость, компьютер бы решил, что он отслеживает цель.
Мы летели на тридцати узлах. Пушка М230 "Хьюз", одноствольная, с внешним питанием, калибром 30 мм, с ленточным питанием, допускала ошибку в три тысячные от дистанции. На этом расстоянии - 2 000 метров, это давало шесть метров.
И пушка была не единственной переменной. Я удвоил цифры в голове - получалось целых двенадцать метров на такой дистанции. Так что, некоторые из наших снарядов могут приземлиться в комплексе. Одна тысяча пятьсот метров должна будет привести к ошибке рассеивания в девять метров - за пределами комплекса - если Саймон сделает достаточно точный выстрел. Если нет, то мы получим вероятность "синих по синим".
- Дружище, смотри сам. Три тысячных от дистанции на ошибки, удвоим до шести для женщин и детей. Две тысячи метров на двенадцать мил и мы попадаем внутрь комплекса. Мы должны быть на 1 500, тогда уложимся в девять. Не стреляй раньше полутора тысяч, старина.
Я должен был держать машину на 100 процентов устойчиво, Саймон должен был отработать безупречно и даже тогда мы не знали, способна ли пушка поразить цель в прицеле. Мы оба знали, что если наши снаряды лягут в комплексе, мы с высокой вероятностью убьем или серьезно раним наших собственных солдат. Мы также окажемся в зоне огня талибов; мы будем легкой добычей.