Мы попали в выбоину и я вдруг обрел голос. Я заорал - во всю глотку, во все утробу. Крик заполнил машину скорой помощи и заглушил звук сирены.
- Черт меня побери! - сказал фельдшер.
Я вырубился опять.
- Капрал Мэйси, Вы слышите меня?
Конечно я слышу вас; просто дайте мне чертов морфий...
Затем: закрытая травма живота, сказал голос в затылке. Серьезный шанс подсесть на иглу.
Боль стала еще хуже.
Если я не мог выдержать это, как бы я прошел отбор? К черту отбор, я устал...
- Капрал Мэйси, Вы меня слышите?
Я открыл глаза и обнаружил себя моргающего от яркого, ослепительно белого света. Неудивительно, что люди говорили, будто видели ангелов в таких местах. Они были в бреду, как и я сейчас.
Парень в зеленом халате наклонился и посветил мне в глаза.
- Ты попал в аварию, приятель.
Вот так сюрприз.
Моя голова и спина были в огне. Я пытался пошевелить ногами и руками, но не мог. С величайшим усилием, мне удалось поднять голову и бросить взгляд вниз, на мое тело.
Я был на кровати, накрыт зеленым, в операционном зале с подвешенной надо мной лампой. Ее оттолкнули и выключили. Может быть, они уже отказались от меня...
Шестидюймовый квадратный резиновый блок был плотно привязан к моему животу. Его обхватывал широкий ремень с воротом. Это чертовски убивало меня.
По крайней мере, я знал, почему я был парализован. Мои запястья и лодыжки были притянуты к кровати большим количеством ремней.
- Можете сказать где болит? - спросил меня парень в зеленом.
- Везде - ответил я - Пожалуйста, морфий...
Кто-то еще подошел к кровати, со стетоскопом на шее. Они посмотрели друг на друга, потом на меня.
- Пока нет - сказал он - Можешь нам сказать, где болит больше всего?
Он сделал укол в мою правую руку прозрачной жидкостью из большого шприца. Что бы это ни было, оно не облегчило боли.
Я завопил.
- Моя спина убивает меня?
- Где конкретно?
- В пояснице. Пожалуйста. Вы должны дать мне что-нибудь от боли. Я умоляю Вас...
Он закрутил рукоять на несколько насечек. Щелчки были как пулеметный огонь. Я заорал снова.
- Я сожалею, капрал Мэйси, действительно, мне жаль.
Да нифига, подумал я, когда другая волна боли накрыла меня.
Свет снова погас.
Мой торс поднялся вверх, как только они расстегнули ремень. Они переложили меня на другую кровать и наконец, сняли боль.
Им пришлось закачать мне в вену рентгеновскую краску, что бы определить источник моего внутреннего кровотечения. Потом они выжали кровь из моих почек. Когда они сняли давление, кровь вернулась в них, разрыв закрылся и моя жизнь была спасена.
- Думай о своих внутренних органах, как о соединенных трубами. - Налитые кровью голубые глаза интерна глубоко запали на широком неулыбчивом лице. - Когда Вы получаете такой сильный удар, как случилось с Вами, его получают все Ваши органы вокруг и трубы, соединяющие их, отсоединяются. Затем у Вас начинается внутреннее кровотечение, которое невозможно остановить. Вы умираете от потери циркулирующей жидкости. Мы думаем, что Вас ударили на скорости 50 миль в час, намного быстрее, чем считается возможным для выживания. К счастью, мышцы Вашего желудка настолько сильны, а тело настолько тренировано, что удар не перемешал Ваши органы, как это случилось бы с большинством людей, поэтому Ваши трубы чудом остались связанными. Однако, сила столкновения привела к разрыву почек и повреждению ряда других органов. Ваше сердце было остановлено, что бы сохранить Вам жизнь. Оно остановилось дважды, на самом деле.
Он улыбнулся.
- Вы очень счастливый человек. Хирург не мог оперировать и не давал Вам более 20 процентов шанса выкарабкаться. Слава Богу, Вы держали себя в форме, капрал Мэйси. Вообще-то, Вы должны были умереть.
Забавно, какие сны вам снятся, когда вы в отключке. Преследование беспилотником через военный полигон, должно быть, пришло мне в голову, потому что мы недавно проводили зенитные учения в Ларкхилле.
- Что в меня врезалось?
- Ты не помнишь?
Я бы помотал головой, если бы не было так больно.
Он сказал мне, что нашли несколько свидетелей. Я ехал на велосипеде по Куин Авеню, недалеко от казарм. Было темно и шел дождь.
Медленно воспоминания возвращались ко мне. Я вспомнил оранжевое свечение уличных фонарей и их отражение в лужах, когда я удерживал переднее колесо своего велосипеда между желтыми линиями на краю дороги. Я следовал той же самой рутине, что проделывал несколько недель: два часа на низкой передаче с мусорным мешком под одеждой, что бы поднять температуру и заставить меня пропопотеть. После этого я сошел бы с велосипеда и начал долгий бег.