Афина взглянула на неё тяжело и испытующе, но всё же махнула рукой: делай, мол, что посчитаешь нужным.
— Мы возьмём Засранца?
— Нет, — отозвалась Стэши. — Втроём не влезем, а в машину к Алексу поместятся все. К тому же не думаю, что придётся спасаться бегством. Мистер Александер… мэр… Ну ты слышала, какой он.
Думать о нём получалось только с лёгкой усмешкой. После того, что Стэши успела увидеть в Хэллгейте, слабые духом, но чертовски изворотливые люди вызывали у неё презрение. Блейку Александеру посчастливилось стать мэром самого необычного города в Штатах, но вместе с тем он не сделал ровным счётом ничего, чтобы его признали достойным.
Однако вместе с тем сам факт, что из всего городского совета выбрали именно Александера, напрягал Стэши. По долгу службы она знала многое о самых уважаемых людях Хэллгейта. В совете были куда более подходящие на пост мэра кандидаты — но он каким-то образом умудрился их обойти.
Александер был тактичен, безукоризненно вежлив и всегда одет с иголочки. Он женился на красавице Рози Рид и три года назад стал отцом близнецов, которые уже сейчас выглядели как ожившая картинка из журнала о счастливом родительстве. «Городские хроники», как ни пытались, не смогли обнаружить на его биографии ни единого пятнышка. И всё же Стэши, которой как-то довелось взять у него короткое интервью, в его присутствии ощутила нечто недоброе. Как будто над ним висело проклятье, готовое зацепить любого, кто подберётся слишком близко.
Кроме того, Александер при личном общении казался немного… скользким. Он не делал ничего подозрительного, доброжелательно улыбался, охотно отвечал на вопросы — но желание уйти в туалет и мыть руки до тех пор, пока кожа не покраснеет, никуда не девалось.
— У тебя вроде как был револьвер, — вспомнила Стэши. — Возьми с собой.
— Предлагаешь в случае чего пристрелить мэра?
— Это Хэллгейт. Никогда не знаешь, что придётся сделать в следующую минуту.
Джин покачала головой, но всё же ушла наверх. Слышно было, как она резко выдвинула ящик тумбочки, как что-то зашелестело.
— Уверена, что стоит её тащить? — негромко спросил Алекс.
— А ты попробуй запрети. Она взрослый человек, что тут сделаешь.
Пока Джин собиралась, Афина выставила на небольшой столик перед диваном несколько склянок из мутного стекла.
— Пусть пока пьёт это утром и вечером, — сказала она. — Сразу говорю, на вкус куда хуже, чем на вид, но выбора нет. Избавиться от последствий чужой магии, особенно чёрной, нелегко.
Из чистой вежливости Стэши предложила Афине проехаться с ними, но та ожидаемо отказалась. Либо не хотела, чтобы горожане увидели её с теми, кто так отчаянно мутил воду в городе, либо просто желала побыть одна. Что бы она ни сделала для помощи Джин, это выжало из неё немало сил.
Выходит, даже у знаменитой белой ведьмы были свои пределы. Стэши предпочла бы никогда этого не узнавать: Афина Гудвин казалась ей практически всемогущей — и служила утешением для всех, чья жизнь летела в тартарары. Иногда создавалось впечатление, что Афина способна помочь любому, даже если со стороны ситуация выглядела безвыходной.
Когда та ушла, а Джин спустилась, переодетая и всё ещё бледная, они неспешно погрузились в машину.
Ехали в полной тишине. Никто не знал, чем это обернётся, и оттого было не по себе.
Роскошный новенький особняк семьи Александер стоял ближе к окраине: спокойное немноголюдное место — идеальный вариант для того, чтобы жить, не привлекая внимания. Однако он так бросался в глаза, что не заметил бы его только слепец.
Белоснежный, с безупречной отделкой и крепкой крышей, дом словно светился в темноте. Вокруг красовался ровный — ни единой покосившейся досочки — забор, а во дворе росло столько зелени, что от этого дыхание перехватывало. Наверняка сад был гордостью Рози Александер, в девичестве Рид, и его восторженно обсуждали не на одном тематическом форуме. По крайней мере, на месте Рози Стэши носилась бы с таким садом везде, где только можно — он того стоил.
— Надо же, половина первого, — обеспокоенно сообщила Джин. — Они, должно быть, уже спят.
Алекс кивнул.
— Скорее всего. Но больше нам идти некуда.
Помедлив, он всё же постучал в дверь — а потом, когда понял, что его не слышали, ещё раз, теперь громче. На втором этаже загорелся неяркий свет: видно, мэр или его жена включили ночник.