Да и плевать. Вот уж в кого он никогда не верил.
— Раз уж вы так хотите правды… — мэр с тяжёлым вздохом откинулся на спинку кресла, — наверное, пора её услышать. Я мог бы сказать, что нищее детство на всех нас оставляет отпечаток, от которого так просто не избавиться — но на контрасте куда сильнее задевают моменты, когда в твоих руках оказываются первые большие деньги. По неопытности ты тратишь их в тот же день, однако ощущения не так-то просто забыть. Шелест купюр, запах… На такое подсаживаешься.
— Деньги можно заработать, оставаясь в рамках закона, — пожал плечами Алекс.
— Можно. Да только выплаты, признайте, шериф, будут совсем другими. Едва ли их хватит на подарки первой красавице города. Знаете, Роз ведь даже смотреть в мою сторону не хотела!
— Это преувеличение, уверен.
— Это честно.
Больше всего Алекс не любил одержимых — религией ли, деньгами или чем-то ещё, не суть важно. И сейчас, когда стало ясно, что перед ним один из таких людей, от одного взгляда на мэра хотелось помыться. Его собственный отец, одержимый верой, просто забыл о реальном мире. Блейк Александер в погоне за всё большими суммами, судя по всему, давно наплевал на то, каким будет сопутствующий ущерб.
— Членство в городском совете приносило неплохие деньги, признаюсь. Закрыть глаза на кое-что не особо разрешённое здесь, договориться о получении процентов там… Но этого всё ещё было недостаточно. И тогда меня осенило: пост мэра. Вот что гарантирует совсем другую жизнь. Мой предшественник… Хм. Он никогда не был проблемой.
— Так он жив? — не удержалась Стэши.
— Разумеется, мисс… Хьюз. Разумеется. Я не люблю расставаться с накоплениями, но тогда это было необходимо, чтобы в дальнейшем приобрести куда больше. Он просто получил кругленькую сумму и покинул город, готовый начать новую жизнь.
Алекс недоверчиво хмыкнул.
— Допустим, что вы действительно отпустили с миром человека, который тогда занимал ваш будущий пост. Но Шон Хьюз? Пусть он стоял на порядок выше, перед выборами были важны и мнения членов городского совета, и позиция горожан. Вы могли расположить к себе большинство, не избавляясь от губернатора.
Лицо мэра, гладкое и бесстрастное, дрогнуло, и на миг Алексу показалось, что сейчас по нему, словно по фарфоровой маске, пойдут трещины. Из горла вырвался не то гортанный стон, не то животное рычание.
Это длилось совсем недолго, но продолжать рассказ мэр, так или иначе, не торопился. Услышав о Хьюзе, он погрузился в воспоминания — и едва ли те были приятными. Взгляд его стал отстранённым, затуманился. Казалось, Блейк Александер снова переживает момент, который когда-то стал для него решающим на пути к главной трагедии города.
— Мистер Александер?..
— А? — он дёрнул головой. — Простите, задумался. Он был настоящей занозой в заднице, Шонни. Я ему никогда не нравился. Слишком проницательный, понимаете. Да ещё это обострённое чувство справедливости… Нет, даже если бы я выдвинул свою кандидатуру на пост мэра после отъезда Дэвиса, Шон никогда не позволил бы мне занять это место.
Алекс кивнул. Это правда: мнение Шона Хьюза значило куда больше, чем можно было представить. Он зарекомендовал себя как открытый и честный человек — и, главное, ни разу не дал штату в этом усомниться. На выборах Хьюз поддержал бы любого другого кандидата.
Поэтому Блейк Александер решил действовать наверняка.
— Как вы познакомились с Юджиной Майнер?
— Это смешно, — откликнулся тот. — Верите ли, хотел купить у ведьм что-нибудь, способное сделать мою Рози чуть более сговорчивой. Подарки подарками, но перестраховаться не помешает. А Юджина… о, я сразу почуял в ней родственную душу. Когда человек желает большего и никак не может получить, это видно за версту. Ей отчаянно хотелось занять место Верховной.
Стэши поморщилась.
— Тогда оно принадлежало Афине. Она была лучшей Верховной, которую когда-либо мог получить ковен.
— Об этом не вам судить.
— И не вам!
— Не скажите, мисс Хьюз, — мэр погрозил ей пальцем, точно неразумному ребёнку, и улыбнулся. Эта улыбка выглядела бы дружелюбной, не знай теперь Алекс наверняка, что он представлял собой. — Афина Гудвин раздражала в то время очень многих, просто Юджина… Она стала первой, кто решил с этим что-то сделать. Кто во всеуслышание заявил, что белой ведьме не место во главе ковена.
Об этом Алексу доводилось слышать и раньше — от Иджи, когда он задерживался в «Сытом аллигаторе», и они подолгу разговаривали обо всём на свете. Про ведьм она говорила крайне неохотно, однако кое-что с её губ всё-таки срывалось — и, насколько он помнил, от Афины Гудвин действительно были в восторге лишь немногие.