— Хэй, пойдём внутрь? Холодает.
— Теперь нас стало меньше. Нечестно! — надулся Карл.
— Да брось, Ливи была скучной заучкой, — хмыкнул Чед. — Кстати, Конни, ты будешь не против, если мы вечерком немножко пошумим?
— В плане чего?
— В плане музыки, конечно, балда ты этакая.
Констанс покачала головой и вместе с Тейлором и Карлом ушла в дом, напоследок бросив:
— Только не так, чтобы старуха по соседству вызвала копов.
— А иначе какая это вечеринка?! — прокричал ей вслед Чед и с ухмылкой показал средний палец. — Господи, я и не знал, что она такая дёрганая дура. Может, мы и зря поехали сюда. Скучно же, как в гробу.
Милли усмехнулась, положив локти на широкие деревянные перила. Чед встал рядом, вынул скрутку.
— Зажигалка есть? — спросил он. — Я свою в тачке оставил.
Милли молча сунула руку в карман джинсов, вынула дешёвую «Зиппо», дала прикурить. Чед затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами и раскрыв веером остальные. На мизинце у него Милли заметила небольшое чёрное кольцо.
— Хочешь?
— Не откажусь.
Она взяла скрутку и затянулась дымом, затем выпустила его сквозь узкую щёлочку между губ — и хитро улыбнулась.
— Ну, чего у тебя, — сказала она, хорошо изучив, что Чед — тот ещё жуткий сплетник и заноза в заднице, но если у кого и есть интересные новости, так это у него. — Выкладывай.
— О чём ты? — спокойно спросил Чед. Милли затянулась снова и передала ему сигарету. — Не имею ни малейшего представления.
— Ты думаешь, я слепая идиотка? — Милли толкнула его в бок. — Давай же, Чед, колись, засранец ты накуренный. Вижу, как тебя распирает.
— Может быть, — хмыкнул он и прищурился, глядя на осеннее яркое солнце, позолотившее рыжие кроны деревьев. Затем Чед стряхнул пепел в траву. — Ладно. Думаю, тебе будет это очень любопытно. Хочешь взглянуть на кое-что любопытное про нашу железную леди?..
Милли широко, недобро улыбнулась. Это была та новость, которую ей было бы действительно интересно узнать. И она ответила:
— Не откажусь.
6
В семь Хэл поднялся на крыльцо многоквартирного дома в Пембруке, пригороде Мыса Мэй. Он одёрнул широкую, мягкую красную рубашку, заправленную под ремень в кожаные чёрные брюки. В расстёгнутых две пуговицы выглядывал круглый вырез его белой нательной майки. Тонкая дублёнка из тёмно-коричневой замши, отороченная коротко стриженым овечьим мехом по воротнику-стойке, была расстёгнута. Чёрные ботинки с носами, обитыми тонкими полосками железа, до блеска начищены и протёрты специальным жиром, отталкивающим грязь и пыль. От кожи и выбеленных холодным солнцем волос пахло мылом и чистотой. Хэл оставил сумку на заднем сиденье Плимута, такого же начищенного и блестящего хищника, под стать хозяину. На Хэла снизу вверх удивлённо взглянула проходившая мимо женщина с детской коляской: уж больно непривычно было видеть мужчину вроде него в месте наподобие этого. Хэл ещё раз легонько постучал в дверь костяшками пальцев и вдруг подумал: а что, если Джой передумала и спасовала?..
Но тогда она должна была предупредить его. От неё не было ни звонка, ни сообщения. Хэл опустил глаза, но не был ни хмур, ни задумчив — лицо его хранило отстранённое выражение вежливого, ледяного спокойствия. И только когда дверная ручка повернулась, а на пороге показалась Джой — удивительно некрасивая именно сегодня — Хэл улыбнулся.
— Привет, — робко сказала она и вышла на крыльцо уже в тоненьком чёрном пальто, в такой спешке, будто за ней гнались все демоны ада. — Одну минуточку, я закрою дверь ключом, хорошо?
— Конечно.
Хэл вежливо предложил подержать её сумочку, но Джой покачала головой, и он не стал навязываться. Однако прежде, чем Джой дважды провернула в скважине ключ, до его слуха донёсся недовольный выкрик:
— Куда ты пошла?! Эй. ЭЙ! Мы так не договаривались! Почему ты вылила мой джин…
Джой заперла дверь и быстро, неловко улыбнулась Хэлу, взглянув ему в лицо. Он ничего не сказал и даже виду не подал, что что-то услышал, хотя для этого нужно быть глухим.
— Пойдём, — произнёс он и подставил ей локоть. — Хорошо выглядишь.
— Правда? — смутилась Джой.
— Ты думаешь, я стал бы врать? — улыбнулся Хэл.
Они сошли со ступенек и прогулочным шагом направились к кинотеатру по аллее, окружённой золотыми, багряными и красными деревьями, облетавшими от усилившегося ветра. Солнце зашло, и с востока двигалась большая чёрная туча — так стремительно, точно невидимая рука натягивала её на небосвод, как вуаль. Джой держала руку на локте Хэла, прижавшись к его тёплому боку, к дорогой, красивой дублёнке. Она слышала запах его тела даже здесь, среди запахов улицы, земли, листьев, холода и далёкого-далёкого аромата карамельного покорна, доносившегося из открытых дверей в фойе кинотеатра. Хэл был таким необычным и ярким, что вечерние сумерки словно отступали от него. Джой видела его уже не раз. Это было не первое их свидание. Но ещё никогда он не был так дьявольски хорош.