Двадцать четыре года назад, если быть дотошным. И там была не гостиница, детка-детка.
— Сейчас в том здании устроили очень неплохой пансионат для стариков, нуждающихся в уходе, — увлечённо продолжила Джой. — Я туда езжу дважды в неделю.
— Путь неблизки.
— Мы с ребятами из «Открытых сердец» добираемся на автобусе. Наша директриса, Чарли Бутс — может, ты знаешь, она недавно организовала школу феминизма для подростков — устроила рейсы туда-обратно.
— Почему именно со стариками решила работать? — спросил Хэл, сделав пометку на фамилии Бутс. — Можно ведь в собачьих питомниках. Или с детьми… не знаю. Бездомным суп разливать в бесплатных столовых. Всё проще.
Джой улыбнулась.
— В том-то и дело, что проще. Кстати. Ты же сказал, что не в курсе, как работает благотворительность?
— Кое-что помню из той киношки с Эдди Мёрфи, где он бомжевал{?}[ «Их поменяли местами»], а потом заделался богачом под Рождество, — откликнулся Хэл. — Что, не смотрела?
Джой отрицательно покачала головой. Хэл вскинул брови и снисходительно улыбнулся. Типично взрослый мужик, который смотрит на девушку младше себя свысока, но умильно. Джой закатила глаза от такого фокуса.
— Нет, как так? — не унимался Хэл. Это же классика.
— Мне немногим меньше лет, чем тебе, динозавр, — съязвила она и не пожалела: он с укором посмотрел на неё. Это было лучше снисхождения. — Так что я могла не видеть что-то из твоего списка. Типа, немое кино. Или «Сцены в саду Раундхэй».{?}[первая в мире кинолента]
— Ох, как я мог забыть. Разница поколений. Конфликт двух миров. О’кей, детка, просвещай меня дальше, я готов. Чего же ты пошла к старикам работать?
Он снова высунул в окно локоть и с неподдельным интересом приготовился слушать.
— А кто к ним идёт с большой охотой, ты знаешь таких? — невесело ответила Джой вопросом на вопрос. — Для них список обязанностей не так прост. Нужно иметь хотя бы начальное медицинское образование.
— То есть, оно у тебя есть? — удивился Хэл. — Чёрт, детка.
— Я медсестра.
— Вот тебе раз, — пробормотал он и вовремя заложил поворот к высоким соснам вдоль трассы. — Я и не знал.
— А я этого и не говорила.
— То есть, если бы я поперхнулся в кино попкорном, ты бы меня сумела откачать, — подытожил Хэл с улыбкой и посмотрел на Джой. — Так?
Она беспомощно взглянула в ответ и почувствовала, что разговор ведётся совершенно не о благотворительности или её образовании. Может, это было предлогом, но, кажется, Хэл действительно интересовался ей. Это было почти как восьмое чудо света, только ещё удивительнее. Джой могла бы клясться на Библии, хотя в Бога не верила, что он слушал её внимательнее всех. Даже среди друзей, что говорить о матери, пропитой до последней капли проспиртованной крови.
— Я учусь в медицинском колледже заочно, — сказала она. — Вот так.
— Почему?
Вопрос прозвучал наивно. Джой пожала плечами и посмотрела в окно, отвернувшись от Хэла. Только дети так спрашивают: в лоб и без обиняков, совершенно честно, без намёка на попытку задеть. Странно это. И с ним ничуть не вяжется. Но вопрос её порядком задел.
Хотела бы она учиться как все, жить тоже как все, в кампусе, и не знать никаких бед, кроме своевременной сдачи зачётов и экзаменов. Хотела бы состоять в каком-нибудь местечковом клубе с дурацким названием типа «Омега-Зета-Бета», и по вечерам в субботу обмениваться с сокурсницами шмотками, чтобы не ходить на вечеринки в одном и том же.
Всего этого она была лишена, потому что у неё не было денег. Она должна была на что-то жить, платить за дом матери ссуду, покупать себе продукты. Её стипендии не хватало почти ни на что, а после того, как отчим серьёзно повредил циркуляркой ногу — он работал на лесопилке — ни о каких лишних тратах не могло идти речи. Джой не готова была упускать родительский дом, который запросто могли отобрать у алкоголички-матери и начавшего спиваться на пару с ней отчима. И это было проблемой. Проблемой — что Джой не могла поднять голову, а беды били, как град, по макушке и плечам, и она только жалко прикрывалась руками и иногда посматривала в небо, надеясь, что тучи рассеются и наступит недолгое просветление. Она хорошо знала, что тучи имеют свойство возвращаться. Как никто другой. Да.
И наивное, беззлобное «почему» Хэла всколыхнуло в душе всю эту гниль. Как тупая боль от ноющего зуба, странное чувство поднялось изнутри. И Джой пока не знала, что это было (досада и зависть, коктейль «Ненавижу вас, потому что хуже, чем у меня, быть не может», подавать со льдом и ломтиком лимона). Но догадывалась: что-то, что она пыталась затоптать в себе, как ядовитого скорпиона.