Свет в окнах комнаты Конни померк окончательно, когда умерла бабушка Тереза.
Так, она осталась одна.
Застыв в гостиной возле большой семейной фотографии, поставленной в деревянную рамку на каминной полке, Конни показалось, что она спит, а всё кругом — кошмарный сон, от которого ей нужно срочно проснуться. Сколько лет она спала? Конни не знала, но наконец пробудилась.
Всё это не может быть правдой.
По дому разливалась громкая музыка. Играли «Небеса лгут» группы Лакуна Койл. Стейси-Энн и Милли, небрежно двигаясь в полутьме комнаты и держа за горлышки бутылки с пивом, о чём-то болтали. Карла нигде не было видно. Чед, наверное, ушёл курить — опять: он всё время дымит на улице. Сондра куда-то запропастилась. Со второго этажа, посмеиваясь, спустились Тейлор и парень, которого Конни не знала — высокий, хорошо развитый физически, со светлыми волнистыми волосами и голубыми глазами. Загорелый и весёлый. Что-то в нём отчасти напомнило ей Хэла, и она вздрогнула и отвела взгляд. Тейлор оживился.
— Констанс, эй! Ну наконец-то, к нам спустилась королева, — он с улыбкой подошёл к ней и взял за плечо, развернув к себе. — Это Джош, он с Сондрой. А это Конни, я тебе о ней рассказывал.
Конни передёрнуло, когда она это услышала. Вспомнились слова Стейси-Энн. Кто-нибудь, кроме неё, считает Констанс Мун надменной стервой?
Да. Все.
— Приятно повстречать хозяйку дома, — усмехнулся Джош. — Классное платье. Будешь пива?
— Спасибо, нет, — неохотно ответила Конни.
— Может, пунша?
— Да что-то правда не хочется.
— О’кей… — Джош покосился на Тейлора, и тот только поморщился.
— Не обращай внимания, девчонки порой бывают не в духе.
Конни легко сбросила его руку со своего плеча, отступив от каминной полки. Тейлор спохватился:
— Кстати, как насчёт того, чтобы сделать верхний свет потише, а музыку, наоборот, погромче?
— Идея мне нравится, — сказал Джош. — Кстати, куда делась Сондра?
— Пошла за пивом, — Тейлор задумался. — Глянь. Наверное, она на кухне.
— Ладно. Сейчас вернусь, и всё устроим.
Когда Джош ушёл, Конни взглянула на Тейлора и увидела на его лице что-то сродни разочарованию. Он выглядел усталым, совсем как человек, по сто раз на дню объяснявший какую-то примитивную вещь ребёнку, и вынужденный это сделать в сто первый раз, когда тот снова что-то натворил.
— Ты бегаешь от меня весь день, — заметил он.
— Я могла бы заниматься этим хоть всю жизнь! — бодро ответила Конни и похлопала его по плечу. — Никуда не пропадай. Я отойду на минутку.
— Постой, Конни!
Она уже стремительно прошла к лестнице и начала подниматься, топоча по ступенькам ботинками. Взлетев на второй этаж, Конни с натянутой улыбкой крикнула Тейлору:
— Я же говорю, только на минутку, в уборную! А ты пока поухаживай за Стейси, я думаю, ей не очень-то весело на вечеринке, правда?
Стейси перестала улыбаться, взглянув на Тейлора, замершего на лестнице. Он зло смотрел на Констанс, не решаясь подняться следом, сжимая и разжимая кулаки. Потом метнул взгляд вниз, на Милли и Стейси-Энн, которые пялились на него с большим удивлением. Конни наверху хлопнула дверью ванной комнаты. Тейлор показалось, от этого весь дом сотрясся — и тогда он сглотнул, отступив.
— Да куда все запропастились, — пробормотал он, вновь спустившись в гостиную, и подошёл к столу, чтобы налить себе пунша.
Внезапно музыка в колонках стала громче. С кухни послышался странный шум. Джош что-то воскликнул, затем ещё раз — и стих. Тейлор хмуро оторвался от стакана с пуншем. Он совсем ничего не сказал и не сделал, когда к нему подошла Стейси-Энн.
— Я тоже решила немного попить.
Заиграли «Софткор» группы «Нейборхуд». Тейлор вздохнул. Покачал головой, только лишь взглянув на Стейси, и протянул ей свой стакан.
— Я себе ещё налью. Кто сделал музыку громче? Джош?
— Понятия не имею. Но я не прочь потанцевать.
Она была чудо как хороша, эта девчонка. Почему-то тогда Тейлор подумал — и чего он, действительно, так прицепился к этой Конни? Из желания что-то доказать себе или другим?
Из принципа?
Да, из принципа. Таких, как он, не отшивают, а сколько уже раз она выставила его идиотом? И сколько ребят в колледже Санта-Роза в курсе этого?
Стейси протянула руку к стакану, её пальцы случайно коснулись его руки. Тогда она улыбнулась Тейлору Роурку, как тысячу раз, но только в этот, как ей показалось, он действительно смотрел ей в лицо.
А потом с грохотом открылась кухонная дверь, стукнулась о стену, и оттуда вышел высокий человек со светлой головой и в красной рубашке: они ярко выделялись из темноты, в которую был погружён дом. Он что-то оттолкнул в сторону, и оно грузно упало в коридор, столкнулось со стеной и оставило на ней влажный, широкий след. В мерцающий огоньках от светодиодов на стереосистеме Карла, Тейлор попытался всмотреться во всё сразу — время словно растянулось, доли секунды стали ощущаться почти как в замедленной съёмке. Что-то подсказало Тейлору: то, что происходит сейчас, не должно произойти вовсе.
Он взял Стейси-Энн за плечо и толкнул её назад, к Милли, по-прежнему сжимая в руке пустой стакан для пунша, который собирался налить уже себе.
Человек, который широко шагал к нему, был Тейлору плохо знаком. Он едва узнал его. Кажется, это был родственник Констанс.
А потом новая неоновая вспышка светодиодов криво осветила его лицо и коридор за спиной, и Тейлор вздрогнул. На полу, глядя в потолок, лежал Джош; из его глазницы торчало лезвие кухонного ножа для разделки мяса. Свет осветил полосу на стене, и Тейлор даже не удивился, что это была кровь.
«Так я и думал, чёрт подери» — подумал Тейлор прежде, чем мужчина налетел на него и с силой швырнул прямо на стол.
Тейлор повалился на него, разлив чашу для пунша. Бутылки слетели на пол и загрохотали, превращаясь в осколки; в комнате запахло пивом. Воздух дрожал от девчоночьих криков, но музыка была громче:
Ты так долго была моей музой,И каждую тёмную ночь я пережил с тобой.Меня никогда нет рядом, я всё время в пути,Я в бегах, а ты тоскуешь дома одна.Да, я слишком потонул в собственной жизни.
— Эй! — выкрикнула Милли, пятясь и не понимая, что делать. — Эй! Что это значит?!
Хэл ничего не произнёс. Он ненавидел эту мразь, которая сама легла под него. С неё всё и началось. Она заставила его выбрать этот дом. Он убьёт её за это.
Милли словно всё поняла и бросилась прочь так быстро, как могла. Хэл моментально схватил Стейси-Энн, застывшую на его пути, и одним быстрым движением переломил ей шею: девчонка не успела ничего почувствовать, а уже умерла. Она упала ему под ноги, но Хэл переступил через неё, как через пакет с мусором. Взяв с кофейного столика пивную бутылку, он метнул её в затылок Милли, которая почти выскочила в коридор — и тут же упала ничком.
Тогда на Хэла прыгнули сзади. Он ощутил что-то странное почти впервые за долгие годы своей охоты — такое случалось только единожды, когда один из мужчин в доме в Талсе, из тех, кто показался ему полудохлым хлюпиком и ни на что не способным алкоголиком, вонзил ему в бок осколок бутылки. Боли не было ни тогда, ни в этот раз, только толчок — но Хэл, крутанувшись на месте, сбросил подонка с себя.
Он что-то почувствовал в спине, справа — странное тянущее ощущение.
Хэл развернулся очень вовремя. Тейлор бросился на него с тем кухонным ножом, которым был убит Джош — и хотел ударить уже в грудь, но Хэл перехватил его руку, сжал в своей, повалил Тейлора навзничь — и легко выбил нож, прозвеневший по полу. Секундный рывок — и Тейлор закричал от боли в сломанном запястье.
— Чёрт бы тебя побрал, — процедил Хэл, понимая, что его ранили в спину.
Хэл встал и как следует врезал парню ногой по зубам. От такого удара подбородок Тейлора подлетел вверх, голова запрокинулась, и он упал на ковёр. Хэл сильным, злым пинком перевернул его на живот и наступил между лопаток, с силой вдавив каблук ботинка.