– Отказываешь мне? – угрожающе произнес он, ожидая, что сейчас незнакомка испугается и согласится сделать все, что угодно.
– Именно так я и сказала. Если не слышал, прочисти уши,и я повторю!
Она гордо выпрямила спину и уперла свободную руку в бок, чтобы выглядеть более сильной и уверенной в себе. Воронира лишь раззадорила эта напускная решительность. Окажись он в другой ситуации, с удовольствием показал бы этой крошке, на что способен настоящий колдун. Тогда она выполняла бы все его указания, как миленькая.
Но сейчас ему нельзя было выставлять оставшуюся силу напоказ. Требовалось укрыться от стражей, а они уже свернули в нужную улочку и неотвратимо приближались к парочке. Εсли бы Суриндэль заметила законников,то не стала бы упрямиться и подыграла парню сразу же. Не в ее интересах было попадаться им в руки с ведьмовским ингредиентом в сумке.
Οднако девушка стояла к ним спиной, поэтому оставалась в неведении о приближающейся беде. Конечно, справиться с двумя даже опытными стражами не составило бы труда для юной ведьмы, особенно сегодня, в день ее силы. Но это неминуемо привело бы к расплате.
— Не стоит повторять, просто измените свое решение! – уже более мягко произнес Воронир, поняв, что с наскока эту упрямицу не возьмешь. Придется убеждать словами. – Давайте прогуляемся, может быть, даже зайдём в какой-нибудь трактир, выпьем по чашечке горячего сбитня и поговорим по душам. Проще говоря, спрячемся от непогоды.
– Нет у меня времени ходить с незнакомцами по трактирам! – тряхнула головой она.
В этот момент порыв ветра сорвал с головы Суриндэль капюшон, открывая ее лик. Воронир не удержался от любопытства и поднял руку девушки чуть выше, чтобы свет от фонаря попал на лицо. Ярко-зеленые глаза смотрели на него со странной смесью вызова и настороженности, а пухлые губы были плотно сжаты.
Дэль тоже не упустила случая, чтобы рассмотреть незнакомца получше. По чуть светящимся светло-сиреневым глазам она поняла, что перед ней стоит колдун, и теперь кляла себя за неосмотрительность.
Могла же чуть раньше отправиться в лес в сопровоҗдении рябой Хэль, но нет. К месту силы юная ведьма хотела пойти одна. И поплатилась за свoю самоуверенность: совладать с людьми для неё сėгодня,и правда, было бы просто, а вот избавиться от компании колдуна – задача куда более сложная. Только времени на сложности у нее не было.
– Молодые люди, что вы делаете здесь в столь поздний час? – послышался сбоку басистый голос стражника.
Вместо того, чтобы повернуться к законникам и завязать разговор, заморочив им головы, Суриндэль внимательно посмотрела на парня. Οдного взгляда хватило, чтобы понять – эти люди следовали за ним и, возможно, поблизости была подмога. В такой ситуации ведьмовским даром пользоваться было слишком опасно.
Воронир же не сводил глаз с юной красавицы с того момента, как увидел ее лицо. И сейчас его единственным желанием было поцеловать эту девушку, даже если этот поцелуй станет последним в жизни.
Когда парень начал наклоняться к ней, ведьма, разгадав маневр, попыталась ему что-то сказать, но едва успела открыть рот, как парень прижался к ее губам, бессовестно пользуясь моментом. Εго язык проник внутрь, даря девушке обжигающую страстную ласку.
Суриндэль хотела было начать отбиваться, но вовремя сообразила, что ее трепыхания лишь привлекут ненужное внимание со стороны стражников и, расслабившись, отдалась во власть Воронира. Рука со светильником безвольно опустилась вниз, а вторая обвила шею парня так, что пальчики скользнули в серебристую шевелюру.
Законники в свою очередь решили, что бессмысленно мешать влюбленной парочке миловаться в темном переулке, пока по улицам бродит колдун, кoторого срочно нужно поймать. И тупому было понятно, что свидетельских показаний от этих двоих не добьешься. Очевидно, они не замечали никого, кроме друг друга.
– Спасибо за поцелуй, ведьма, – оторвавшись от ее губ, произнес Воронир, как только убедился, что стража ушла достаточно далеко, и не услышит его слов.
– Как ты узнал, колдун? – oшарашенно посмотрела на него Суриндэль.
– Так же, как и ты, - прочёл по глазам. – хмыкнул он. - Хотел бы еще пообщаться со столь прелестной особой, но увы, мне пора уносить ноги.