— Вам какого чаю? Черного или с травками? — поинтересовался хозяин, ненадолго заглянув в горницу.
— Лучше черного, — быстро ответил Лешка и показал мне за спиной кулак, чтобы я не вздумал смеяться — после визита шамана мы все еще находились в несколько возбужденном состоянии, поэтому упоминание «травок» могло вызвать неадекватную реакцию.
Хозяин вновь исчез, чтобы через пару минут вернуться с подносом, на котором вольготно расположились пузатые чайники — большой и помельче, три чайные пары, сахарница, креманка с вареньем и ложки. Поблагодарив Анатолия и рассевшись вокруг стола, мы принялись прихлебывать горячий ароматный чай, подспудно приглядываясь друг к другу.
— Какими судьбами к нам? — начал разговор хозяин.
— Задание у нас, — нейтрально ответил Лешка. — А на траулере как назло с мотором проблемы. Так что ждем, пока починят.
— Понятно, понятно, — закивал Анатолий. — А то смотрю: люди в форме по поселку бродят, решил — по поводу нашей… хм… зверушки пожаловали.
— Да, мы уже в курсе, что у вас тут страшный монстр завелся, староста с шаманом предупредили. Сами-то что по этому поводу думаете?
— Да что-то странное и непонятное у нас творится, — пожал плечами хозяин. — Тут уж и не знаешь, куда бежать и что предполагать. Как начали с апреля люди пропадать, так и пропадают. Все как один порваны диким зверем. Я сам несколько тел осматривал, тут ошибки быть не может. Следы когтей и зубов я ни с чем не спутаю. Да и курган разрыт. Тут уж поневоле начнешь во всякую мистику верить.
— И все-таки?..
— То, что это зверь, сомнения нет. То, что эта Тварь умна, хитра и опасна, — тоже факт. Ее практически никто не видел, зато многие слышали…
— Стоп-стоп, с этого места поподробнее! Кто-то из местных все-таки видел Тварь? Я не ослышался?
— Ну, есть у нас один пьянчужка, Поликарпычем звать, утверждает, что чуть ли не в десяти метрах от него Тварь прошла, когда он по своей надобности в дюны отправился. Чудом, мол, уцелел. Спрятался за камнями и отлеживался там ни жив ни мертв. Подождал, пока она подальше отойдет, и в поселок побежал.
— И на что она похожа, по его словам?
— А вот здесь самое интересное начинается. Поскольку ничего внятного рассказать он не мог, привели этого товарища ко мне. Я ему давай книги с картинками зверей подсовывать, чтобы он хоть что-то похожее указал. Так что вы думаете — Поликарпыч наш выбрал в итоге гориллу и крокодила! Мол, и на того, и на этого похожа! Я уж ему каких только животных не подсовывал — уперся, и все тут!
— Да уж, действительно загадочный выбор. Даже представить не могу, как мог бы выглядеть подобный гибрид.
— Сдается мне, Поликарпычу эта зверюга с пьяных глаз померещилась. Кроме него, никто эту заразу даже издали не видел. Ну, за исключением тех, кому не повезло…
— Ладно, насчет ее внешнего вида — проехали. А что по поводу того, что ее слышали?
— Ну, с этим-то все проще. Повадилась эта дрянь по ночам выть. Не каждую ночь, но частенько мы ее концерты слышим. Скажу честно, когда мне ее вой первый раз по ушам ударил, волосы дыбом встали, хотя к числу трусов себя не отношу. Да, и еще одну вещь заметили: если Тварь ночью голосит — непременно утром кого-нибудь недосчитаемся, словно она своими воплями новую жертву предвещает. Шаман тут же сказал, что Тварь так загубленные души в ад провожает, ну и понеслось. Теперь уже все так в поселке считают от мала до велика.
— А почему ж вы тогда всех мужиков не соберете и не отправитесь на этот вой, не накостыляете вашей Твари по первое число?
— Ну, она все-таки не во всякую ночь воет, это во-первых. А во-вторых, и в главных, напуган народ очень. Как солнце за горизонт уходит, таятся по домам, как мыши, и собственной тени боятся. Может, с десяток человек и наберется из бывалых охотников, а может, и того не будет. Да и что это за облава получится? Ночью в лесу хоть глаз выколи, а стоит Твари хотя бы одного задрать, все тут же врассыпную бросятся.
— Смотрю, вы невысокого мнения об односельчанах? — проверяя реакцию хозяина, словно невзначай заметил Лешка.
— Эх, молодой человек! Скепсис хорош ровно до того момента, пока сам не столкнешься нос к носу с какой-нибудь чертовщиной и не окажешься на волосок от гибели. Как пела группа «Гражданская оборона»: «Не бывает атеистов в окопах под огнем». Мы здесь ровно в осаде находимся, и помощи ждать неоткуда. А впереди зима. И сколько она еще жизней унесет, одному лишь Богу ведомо…
Меня так поразило упоминание учителем старой панковской группы, что на некоторое время я просто потерял нить беседы. Отчего-то мне казалось: то, что иногда слушаю я, вряд ли придется по душе высокообразованному и начитанному педагогу. Неужели наши вкусы сходятся? Как странно…