Хриплый рёв сотряс воздух вокруг него, чуть не разорвав барабанные перепонки.
- КУДА ВЫ ИДЁТЕ, МИСТЕР? НЕ ХОТИТЕ ВЕРНУТЬСЯ НА ФЕСТИВАЛЬ? ВСЕ ЖДУТ ВАС... ВЫ ИХ НЕ СЛЫШИТЕ?
Да, он мог слышать звуки, доносившиеся из-за возвышенности, но это были уже не гудки каллиопы и не возбуждённые голоса толпы. Ужасные крики измученных душ пронзили ночной воздух, усиленные потрескиванием пламени и взрывным растрёпыванием всеобщего Армагеддона. Это был звук мучительного ада на земле.
Пока он бежал мимо обшарпанных магазинов и лавок, случилось странное. Город начал меняться. Краткие вспышки нормальности сменились опустошением. Бен Фландерс стриг Чарли Уолша в большой витрине парикмахерской, пожилые братья Стоукс играли в шашки у хозяйственного магазина, а подросток в куртке Future Farmers продавал газеты Grit перед почтовым отделением. Затем, так же быстро, как и появился, обманчивый камуфляж вернулся к смерти и разрушению. Умная и хорошо поддерживаемая иллюзия, созданная для тех чужаков, которым довелось посещать Джексон-Ридж изо дня в день, внезапно превратилась в мрачную реальность.
Джад пересёк восточную сторону площади к своей машине.
"Боже, о великий Бог на небесах, позволь мне сделать это!"
Но что, если он доберётся до Ford Fusion? Будет ли это иметь значение?
Теперь он увидел ржавые обломки полноприводного пикапа Джо Боба там, где его раньше не было, находившиеся на краю площади, его передний бампер застрял в расколотом камне цистерны. Казалось, что лобовое стекло взорвалось от какой-то страшной силы. Джад вдруг понял, что его машина не защитит от того существа, которое его преследовало.
- ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, МИСТЕР! ВЫ СКАЗАЛИ, ЧТО ОТВЕДЁТЕ МЕНЯ НА ФЕСТИВАЛЬ. ВЫ ОБЕЩАЛИ!
Ужасный голос был странно инфантильным, но таким же древним, как само время. И в каждом произнесённом слоге было скрытое зло, ликующая жестокость. Из какого бы тёмного царства ни происходил этот демон, само его присутствие источало отвратительное ощущение крайней порочности, по сравнению с которой угроза Сатаны казалась бледной.
Существо его настигало. Он мог слышать его приближение, словно тысяча ног, преследующих его по горячим следам, приближаясь всё ближе.
"Он поймает меня, - дико подумал Джад. - Он схватит меня и... что? Что, во имя небес, он сделает со мной тогда?"
Он мог ощутить огромную массу существа, когда оно сместилось вправо. Оно направлялось к машине, пытаясь его отрезать! Ноги Джада казались резиновыми. Он знал, что не сможет опередить его до машины. Внезапно в его отчаявшийся разум пришла безумная идея, и он начал действовать. Он резко свернул влево, миновал памятный указатель и протиснулся в зияющую щель в крышке цистерны.
Прохладная тьма встретила его, как и пустой воздух. Он падал, казалось, целую вечность, прежде чем ударился о гладкую твёрдость дна резервуара. Джад лежал там долгое молчание, дыхание полностью выбилось из его лёгких. Даже после того, как он пришёл в себя, он оставался на месте, глядя на трещину в восьми футах над головой. Он ждал неизбежного, но оно не наступило. Казалось, что демон несколько неохотно входил в место, где он был погребён более двух столетий.
Прошло несколько мгновений. Джад сел, его глаза всё ещё были прикованы к неровной чёрной щели на сверкающем фоне неба, заполненного фейерверками. Когда существо наконец появилось, Джад совсем не удивился, увидев невинное веснушчатое лицо мальчика, уставившееся на него сверху вниз.
- Пойдёмте, мистер, - взмолился маленький Клещ. - Не забирайте свои слова обратно. Вы сказали, что мы устроим праздник вместе. Мы всё ещё можем повеселиться, вот увидите. Мы будем есть попкорн с маслом и эти большие солёные крендельки, и мы будем резать тыквы и ловить ртом яблоки, и смотреть шоу уродов, и мы будем кататься на американских горках и на карусели, и...
Джад долго слушал невинный голос, рассказывающий о простых радостях Хэллоуинского фестиваля. Он даже мог снова слышать музыку и толпу, ощущать богатый аромат жареного арахиса и опилок. Он хотел вернуться, он действительно хотел, но он знал, что его ждёт, если он посмеет уступить.
Треск адского огня заглушит треск стрельбища, острота приготовленной плоти затмит липкий сладкий запах сахарной ваты, а его крики присоединятся к крикам проклятых.
"МИЛЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ФОНАРИКИ"
Шериф Джона Тауншенд ненавидел Хэллоуин.
Больше, чем любое другое время года, последние две недели октября наполняли его ужасным чувством беспокойства и надвигающегося страха.