Уолтер смотрит на меня с чем-то, напоминающим интерес.
— Если не возражаете, хотел бы спросить — что вы собираетесь делать сейчас, мисс Виктория?
Ага. А ведь и верно, я же еще с ним не закончила.
— Я собираюсь спасти Алукарда, — сообщаю я с уверенностью, которая на самом деле почти полностью является иллюзией. — А также нас всех — за компанию. Если понадобится, то и самостоятельно, но лучше, конечно — совместно с кем-нибудь по-настоящему умеющим. Есть у тебя такие на примете?
Уолтер мерцает слепящим бликом своего монокля и опускает глаза.
У него есть.
***
Не думаю, что Руди настолько продвинут технически, что имеет возможность отслеживать перемещения всех служащих организации «Хеллсинг». Деньги у него наверняка имеются — золото нацистов, все такое, а вот возможности все же серьезно ограничены. Вряд ли у него остались выходы на людей, готовых копать под организацию, причем именно здесь, в Лондоне, а новые выходы найти — дело не одного дня и даже года. Да и не любит он людей, насколько можно судить. Любой вампир — в первую очередь социопат, в лучшем случае рассматривающий окружающих как неразумных детей. Но на лучшее я бы в случае с Руди даже не закладывалась. Людей он совершенно явно ненавидит.
Я кстати, тоже к ним особой любви не испытываю. Но от меня этого и не требуется, к счастью.
В общем, несмотря на исчезающе малую вероятность слежки, базу я покинула продуманно, на одной из патрульных машин, договорившись заранее с лысым Фергюсоном в обход Интегры. Секретное задание, типа. А уже этот патруль, доехав до своего блокпоста у Смитфилда, высадил меня, и там я уже сама добиралась.
Вообще, конечно, мне казалось, что оперативный штаб Католической церкви будет располагаться в здании повнушительнее. Ну, например, в Вестминстерском соборе, похожем на смесь пряничного домика и футуристического инопланетного завода. С другой стороны, в незаметности сейчас было куда больше плюсов.
Церковь Сэйнт-Мэри Мурфилдс — это на Элтон-стрит, между ювелирным магазином и небольшим ателье, если не знать, легко пройти мимо. Ни мощного фасада, ни золота и лепнины, ни даже отдельного здания — скромная каменная арка с ангелами, да стеклянная дверь под ней. У нас в таких помещениях располагались сначала художественные музеи, а потом туристические агентства.
Спустившись на три ступеньки — церковь расположена ниже уровня земли — оказываюсь внутри, там меня уже встречает добродушный седоватый мужчина в очках и простом черном пиджаке с воротничком-колораткой. Вот только руки у него неправильные — не бывает у священника таких жилистых, грубых рук. А особенно у него не бывает характерного следа от спускового крючка на указательном пальце правой руки. И оружейным маслом от священников тоже очень редко пахнет.
— Я могу вам помочь? — интересуется он вполне доброжелательно. — Служба закончилась, а причастие было рано утром, извините, мы ориентируемся на молодых работающих католиков, так что…
— Хотелось бы повидаться с отцом Андерсоном, — сообщаю я. — Я из «Хеллсинга».
Священник, который не священник, в легком раздумье.
— Я должен доложить, — наконец, решает он, полностью плюнув на маскировку, после чего ловко вбивает короткое сообщение в телефон, почти сразу получает ответ и расслабляется.
— Вы можете пройти, — сообщает он.
— Семь благословений тебе, добрый человек, — киваю я, шмыгая мимо.
Церковь красива. У нас тоже есть соборы, в которых мне нравится, но они как-то про другое, что ли. Они больше величественные, яркие, монументальные — в них и заходить-то боязно, вдруг что не так сделаешь, старушки зашипят, осудят, заплюют. А здесь, такое впечатление, ты просто зашел к кому-то домой. Кому-то богатому, могущему себе позволить мраморные арки, колонны, висячие люстры и статуи по углам, но никак не в обитель бога на земле. Нет такого впечатления. Может, это и неправильно, конечно. Но мне нравится.
А еще тут акустика отменная — незаметно не подкрадешься.
Александр Андерсон сидел за одной из многочисленных, по их традиции, лавочек, развернутой так, чтобы было удобно протянуть длинные нескладные ноги, и читал, уткнувшись в ноутбук. Телефон, с которого он поминутно отбивал сообщения, лежал рядом. А дальше, где, наверное, располагался алтарь, расселись какие-то рослые ребята в наушниках, перебрасываясь негромкими фразами. Наверное, и еще кто-то тут был, но увидеть больше не получилось. Я крутила головой, не стесняясь, рассматривая внутренности церкви. Раз на меня не обращают внимания, так чего время терять?