— А крыло не восстановили, чтобы помнили?
— Такое забудешь… нет, просто папа все еще надеется разобраться, что Лайсс пытался сделать. А о незавершенном заклинании теоретически можно судить по тому, какая у него была отдача, — пояснил Рау без особого энтузиазма. — Но, если честно, верится с трудом. Слишком громоздкие расчеты, причем не допускающие практически никакой погрешности из-за тонкости энергетических узоров — аналитики третий месяц бьются, и никакого толку.
— Ясно, — вздохнул я. — Ладно, если не учитывать магов Серого Сокола — сколько у меня подозреваемых?
— Двенадцать. Считая меня, папу и Шаэ.
— То есть девять, — вздохнул я.
Раугиль отвернулся, чиркнув невидящим вьюжным взглядом по серовато-белому городу за огромным окном; далеко внизу, на Главной площади, крошечными черными точками бродили люди, любого из которых, в принципе, тоже можно было бы подозревать. Мелкая ледяная крупа, вновь посыпавшаяся откуда-то из-за плотного слоя магических облаков, тщетно пыталась скрыть этот порядком поднадоевший вид.
— Не уверен, — вздохнул наследный принц. — Не уверен, что только девять.
Я тоже отвернулся, бессмысленно уставившись на едва намечающийся рельеф на серовато-белой стене. Многократно переплетающиеся и цветущие ветви какого-то не совсем определенного дерева — не слишком оригинально, не слишком навязчиво и броско.
Проклятый монотонный город.
С проклятой династией правителей-убийц, которые даже от родного отца постоянно ждут удара в спину.
И никогда не упустят момента ударить самим.
— Бессмысленно… — пробормотал я. — Как же все бессмысленно. Зачем представителю правящей династии грызть собственный народ? Я еще могу понять, почему тварь убила Хигиля… точнее нет, не могу. Смысла убивать первого претендента на престол у вашей династии вообще быть не может, — окончательно растерялся я. — Разве что он сам бы себя прикончил в ожидании радужных перспектив в работе пушечным мясом.
— Нет! — Рау сильно нахмурился и скрестил руки на груди. — Хигиль никогда бы такого не сделал. Он…
— Знаю, — прервал я. — Прости, что напомнил. Гм… но «нелюдь» действительно его загрызла. Хочешь сказать, что это Его Величество постарался, чтоб сынок на пятки не наступал? Или Шаэтили показалось, что он зажился… или вообще, ты его прикончил?
Раугиль дернулся, побледнев, и молча продемонстрировал мне внушительный кулак со сбитыми костяшками. Я отвел взгляд, поняв, что переборщил.
— Извини. Я это к тому, что подозревать саму правящую семью бессмысленно. Это кто-то другой. Я вообще, признаться, сначала думал, что это Даргил, но… — я невольно поежился, вспомнив распухший труп с вырванным горлом, который уже никак не ассоциировался с тем пареньком, что совсем недавно смеялся вместе со мной и, воровато озираясь, потихоньку хулиганил в огромных серовато-белых коридорах Дворца.
— Ну хорошо, — Эданна раздраженно дернул плечом. — Хочешь думать, что в нашем роду все белые и пушистые — флаг тебе в руки, только не сдохни по ходу дела. Но тогда — кто это может быть? Кому еще есть дело до Хеллы?
Я задумался.
Ледяная крупа, сыплющаяся за окном, постепенно превращалась в привычную снежную вьюгу, такую же серовато-белую и монотонную, как глаза сидящего передо мной человека; ветер горестно заплакал и завыл, словно осознав тщетность попыток скрыть, стереть с лица планеты этот гниющий нарыв, отчего-то называемый городом.
— А кого бы подозревал ты? Если не трогать твою семью?
Потоки перепачканного в магии снега с силой хлестали по стеклу, словно пытаясь выбить его и заполонить Дворец. Метель терлась о защитный купол площади, терпеливо, расчетливо, точно огромное море, ледяная вода, подтачивающая камни.
— Таэйна Чистую Воду, — не задумываясь, ответил наследный принц. — Эти инквизиторы никогда с Эйлэнной не уживались. Да и он еще Черный Целитель, помимо всего прочего — познания в анатомии такие, что тебе и не снилось, — мрачно хмыкнул он. — И, если посчитать возможным, что нелюдь, когда я ей двинул промеж лап, просто прикидывалась, чтобы сбить меня с толку, то, пожалуй, я занес бы в список Лириэль из Дома Серебряной Змеи.
— Эм, — я напрягся. — Можно полюбопытствовать, что у вас при Дворе делает изгнанница аррианского Главного Дома?
Где появляются родственники, там дело пахнет паленым. Это я уже проверял.
— Она теперь принадлежит роду Сокрытых. Как жена герцога Зииринского.
— Ясно, — протянул я, перекатывая в голове неприятную (или все же приятную?) мысль о том, что с ней придется пересечься. А потом сдался. — И еще — кого бы ты подозревал, если бы я не исключил из списка твою семью?