Безумие, естественно, объясняло бы не только «неправильное» имя дочери, но и две другие странности. Но что если дело не в том, что у Дэна поехала крыша? Что если все намного тоньше и сложнее? Каннингем перед общим завтраком решил у того же Маршалла уточнить вторую волнующую вещь, ведь посчитал мужчину экспертом в интересующем вопросе.
— Вы не знаете, почему везде на зданиях стоят железные ставни? — негромко спросил Дэн, застав Эндрю за чисткой оружия. — В смысле не только на заправке, а вообще. Повсюду в городе стоят.
Капитан не без удивления посмотрел на Дэниела.
— Для защиты, сынок. Для чего же еще их ставят?
— Защиты от чего?
Вместо ответа Маршалл пожал плечами. Каннингем же понизил голос еще тише и придвинулся ближе к собеседнику, собираясь задать действительно необычные вопросы:
— Скажите, мертвецы раньше тоже оживали? Люди знали, что придется защищать от атаки трупов свои дома? Тогда почему они ставили железные ставни, если не знали?
Теперь Эндрю беседа заинтересовала куда сильнее. Он отодвинул в сторону детали оружия, внимательно посмотрел собеседнику в глаза.
— Дэн, ты под чем сейчас? — спросил он серьезно и абсолютно спокойно. — За дозой к машине утром бегал, да?
— Что?.. Нет! Я не принимал ничего! — возмущенный Дэн отпрянул от собеседника сразу же.
— Можешь мне не врать, сынок, — настойчиво продолжал мужчина. — Я же вижу, что ты обдолбанный.
— Сэр, не принимал я ничего, повторяю вам еще раз.
— Я не осуждаю, ты пойми. Незачем скрывать зависимость, если она уже есть. Ты не один с такой проблемой. Мой Томас, как ты помнишь, тоже пристрастился. И ничего, смог в итоге выкарабкаться. Я помог ему с этим, и тебе помогу.
Спорить с капитаном, который уже взял ложное мнение на вооружение, было бесполезно, а потому Каннингем просто ждал, пока тот договорит. Хуже всего стало то, что внимательно слушали Маршалла и все остальные выжившие, пребывающие внутри здания заправки. Дэн смотрел на их заинтересованные и встревоженные лица, пытаясь мысленно подобрать оправдание своему поведению. Вопросы к Эндрю на самом деле звучали странно, но Дэниел не думал, что из-за этого в нем заподозрят человека, изменяющего свое сознание опасными веществами.
Выслушав последующий объемный монолог о том, как сильно наркотики разрушают жизни людей, Дэн повторил еще раз:
— Нет, верите или нет, но я чист. Никогда не принимал и не собирался ничего принимать из наркоты. — Каннингем опять встретил на себе недоверчивый взгляд Маршалла. — Я на самом деле хотел обсудить железные ставни. Просто вижу их как-то чаще обычного на домах. И это мне показалось странным, только и всего.
— Ну а я не вижу ставни чаще обычного, и что дальше? — наседал капитан. Отказ Дэна признавать наркозависимость даже после лекции о вреде наркотиков заметно раздосадовал бывшего военного.
— Вообще не видите?
— Да, вообще. Всё как всегда. Как в течение последних двадцати лет. Кто-то ставит и защищает свое имущество, а кому-то плевать.
С предельно серьезным выражением лица Маршалл вернулся к устранению загрязнений на оружии, всем видом давая понять, что этот бессмысленный диалог прекратился. Дэниел на самом деле больше ничего спрашивать не стал. Для Каннингема беседа не была бессмысленной, но ответ командира дал еще больше вопросов, пробудил появление еще большего количества сомнений.
Главным образом перед мужчиной стояла базовая дилемма: верить себе и своей памяти или верить объективной реальности, пусть и противоречащей фактам из воспоминаний. Лучше продолжать «сходить с ума» и искать причины странностей или отказаться от того, во что верил, заменив прежние воспоминания новыми? Что полезнее и нужнее во время конца света, когда на твоих руках маленький ребенок? Даже если все вокруг иллюзия, боль от потери, пусть и иллюзорных, близких людей вполне реальны. Дэн уже успел в этом убедиться.
Поиск ответа на третью странность, замеченную в последнее время, Каннингем всё же решил отложить в дальний ящик. Какая разница, что брелок на его ключах поменялся? Поменялся — и поменялся. Хоть белка там, хоть динозавр, ездит Nissan без различий. Значит это не важно. Но Дэн не стал переубеждать себя тем, что «просто забыл» какой на самом деле носил брелок на ключах с шестнадцати лет — это всегда была белка, только белка, исключительно белка, ведь она личный символ удачи для Каннингема.
Размышления о сути странностей, происходящих с ним и выглядящих как обычный психоз, Дэниел совмещал с обычной рутинной заботой о дочери. Отличие жизни группы Маршалла от того, как жили они с Кевином, было существенным. Быт под началом капитана напоминал строевую подготовку или военные учения из фильмов: сразу после завтрака физические упражнения, к ним с удовольствием присоединилась Лорэйн, участвовал Майкл, несмотря на свою хромоту, и даже Сара выполняла некоторые упражнения, которые получались у нее с огромным животом. Дэн не был в настроении для спорта, но не без интереса наблюдал за тем, как правильно и без чрезмерного давления Эндрю мотивирует людей стараться больше. И все, а особенно Скарлетт, действительно стараются и выкладываются на полную катушку и во время приседаний, и во время качания пресса. После физической нагрузки отдыха не последовало — началась уборка помещения при участии и под руководством Маршалла.