— А вот и плохо, а вот и зря, — шутливо ругал Вёрдж мужчину, как маленького мальчика. — Через лет шесть он в твоем мире должен появиться. Мэтт Диллон хорош в главной роли.
— Как же я его мог посмотреть, если он еще не вышел?
Дьявол хитро улыбнулся, продолжая говорить:
— Если вернешься домой, обязательно глянь — кино отличное, чтобы пустоголовые критики не говорили. Этим снобам всегда есть к чему придраться.
О каком именно фильме твердил Вергилий, Каннингем понятия не имел, но после слов о возможности возвращения домой едва на месте не подскочил.
— Сэр, мистер Вёрдж, как я могу вернуться домой?
3
Вергилий стряхнул невидимые пылинки со своего черного пиджака, затем обратил взор прямо перед собой. Напряженно ожидавший ответа Дэн проследил за его взглядом. Прямо супротив них на стене за стойкой проповедника, как оказалось, все это время висел всё тот же перевернутый крест.
— Ты же понял, что это за место, Дэниел? — спросил старик.
— Я понял, что здесь ваши последователи поклонялись вам.
Собеседник согласно кивнул.
— Верно, но не полностью. — Старик встал с места и прошел до двери, за которой Каннингем оставил Сару с Майклом, Лорэйн и свою дочку. Вергилий аккуратно открыл дверь, были видны замершие фигуры. — Посмотрите-ка! Наша Сара всё-таки родила. Молодец девушка, — голос старика был вполне доброжелательным и веселым. — И с доченькой твоей всё в порядке, кстати. Не зря ты закрыл окно.
Так и оставив двери приоткрытой, Вёрдж вдруг телепортировался на прежнее место на скамье.
— Люди, мои последователи как ты их назвал, действительно поклонялись мне здесь, — продолжал старик. — Не то, чтобы без их поклонения, я бы прожить не смог — мне, в целом, все равно молится на меня кто или нет. Я давно уже отошел от всех заморочек с почитанием и поклонением. Нет, сейчас моя самооценка не зависит от чужого почитания. Самодостаточность, Дэн, очень важно развивать в себе самодостаточность. А иначе есть риск стать рабом чужой похвалы и почитания. — Вёрдж печально вздохнул. — Им всегда что-то от тебя будет нужно. Даже не надейся, что они возносят тебе хвалу просто так, якобы из уважения к твоей личности. Мой клуб сатанистов здесь, в Бостоне, или как его назвали позже, в Хеллтауне, конечно, радовал меня. Знаешь, приятно, когда тобой не только пугают маленьких детей, но еще и признаются в любви. Приносят человеческие жертвы. Как это может быть не приятно?
Дэниел кивнул, будто действительно понимал трудности существования Дьявола.
— Мне эти сатанисты про веселые времена напомнили. Когда всё, что было у людей — это их вера, — вдохновленно продолжал Вёрдж. — Вера тогда имела большое значение. Заставлять как можно больше людей поверить в себя было вроде соревнования. Забавно потом было смотреть, как верующие каждой конфессии цапаются между собой! — старик рассмеялся. — А потом что? Вера вышла из моды. Верующие эволюционировать начали. Всё равно, что марионетки вдруг увидели тянущиеся от них ниточки, а кукловода не заметили. «Кукловод мертв», — так же объявил Ницше или путаю? Захотели свободы куколки. Но скажи, Дэн, разве кукловоды зла желают своим марионеткам? — Вергилий пристально посмотрел на Дэниела, а тот только пожал плечами. — Нет. Мы всегда помогали, давали именно то, что люди от нас просили. Но, вот, им уже ничего не надо! Все такие независимые, что смотреть противно. Секта сатанистов стала моей отдушиной в новом, этом ненормальном мире свободных марионеток. — Вёрдж хлопнул ладонью по колену: — Но хватит о грустном, а то, я смотрю, ты заскучал. Ты спрашивал, как вернуться домой? Очень просто. Тебе нужно просто попросить меня.
Мало верилось, что всё так уж просто. Где-то должен быть подвох.
— И вы так просто перебросите меня в мой мир?
— Конечно. Я, вообще-то, завсегда рад помочь тем, кто меня об этом просит. Но, — старик поднял указательный палец вверх, — попросить нужно убедительно.
— Убедительно? Что это значит?
Вергилий развел руками, окинул взглядом просторное помещение, освещаемое только лунным светом из окон. Отвечать не спешил, очевидно, предлагая догадаться самому. И Дэн догадался:
— Жертвоприношение?
— Браво, Дэниел! — Вёрдж мгновенно телепортировался на сцену, специально предназначенную для проповедника. — Твоя сообразительность не перестает меня радовать!
Одним жестом руки Вергилий материализовал под потолком люстру с настоящими, горящими свечами; такие же горящие свечи появились всюду, во всех темных углах. Комната мгновенно наполнилась мягким светом, из-за которого фигура Вергилия начала отбрасывать множественные тени. Одновременно завораживающе и пугающе.