Я ничего не вижу, пришел раздраженный прилив машинного кода от собрата, принцепса «Величественного» Феерны.
Хэвлок потратил четверть секунды на просмотр скачущих рун. Связь с системами ауспиков титана предоставила примерное местоположение сородича.
«Величественный» находился в полукилометре на северо-восток и быстро двигался через скопление сталеплавилен. Его уже было бы видно, не закрывай полуразрушенные заводские строения обзор.
— Я тоже ничего не вижу, — ответил Хэвлок.
— Это все жара, — пожаловалась Феерна. — Искать термальные признаки в этом пекле — все равно что высматривать черную кошку темной ночью. Мои ауспики ничего не показывают, кроме тепловых разрушений. Да тут может прятаться сам Хорус, и я не буду зн…
— Феерна! Феерна?
— Зарегистрирован значительный выброс энергии к северо-востоку, — произнес один из модератусов Хэвлока.
— Подтверждено, — пробормотал техножрец, сидевший позади кресла принцепса.
— Феерна! — Хэвлок попробовал еще раз.
— Развернуться и двигаться на северо-восток на предельной скорости. Всем быть наготове.
Принцепс дернулся в сдерживающем кресле, когда титан подчинился приказу. Соединения оживлялись слабым статическим электричеством, больно вонзавшимся в нервы. «Бивень» был умен. Он что-то почуял.
А затем то же самое почуял и сам Хэвлок.
— Хнннннннг, — выдавил он сквозь сжатые зубы, дрожа в кожаных путах, привязывавших его к трону. — Хнн… Хв…
Боль смертельного крика «Величественного» стихла, и Хэвлок снова смог дышать. Феерны больше не было в живых, как и ее титана. Она была «Псом войны», и ее связь с остальными была тонкой и слабой в сравнении с большими богомашинами. Боль быстро улетучилась.
Титан с лязганьем прокладывал себе путь по небольшой улице, настороженно подняв руки-орудия. Хэвлок быстро отправил один за другим несколько ментальных приказов, активируя автоматическую перезарядку, охладительные клапаны и ускоряя работу поршней. «Бивень» завернул за угол и оказался на широкой улице. С самого утра в квартале пылали разрушенные нефтеперерабатывающие заводы и склады с нефтехимикатами, а половина зданий превратилась в тлеющие руины.
— Где этот ублюдок? — прошептал Хэвлок.
Ауспик звякнул, один раз, тихо.
— Есть движение, — пробормотал техножрец, не отрываясь от панели сканера. — Это…
— Я вижу, вижу его. Назад, сейчас же!
Он появился из черного дыма, продвигаясь вперед с помощью неуклюжей помеси танковых гусениц и тяжелых ног. Корявый корпус сужался к голове с жесткой челюстью и свинячьими глазами. Каждый метр собранного из металлолома тела усеивали ряды орудийных платформ.
Это была, пожалуй, самая уродливая и отвратительная вещь, которую когда-либо видел Хэвлок. Полная противоположность чистоте богоподобных машин Механикус. Нет, более того, это создание оскорбляло принцепса, потому что оно… заставляло «Герольда Шторма» казаться карликом.
Но такое чудовище просто не могло двигаться.
Хэвлок передал цифровую картинку вражеского гарганта по мысленной связи принцепсу Зархе и всем остальным командирам титанов поблизости. Это единственное предупреждение, которое он успел сделать, потому что «Богоборец» тут же открыл огонь.
«Бивень» был измельчен шквалом снарядов, лазеров и плазмы. Место гибели титана и окончание несостоявшейся карьеры Хэвлока отметил огромный кратер, который останется и спустя десятилетия после войны.
«Богоборец» двинулся дальше.
ГЛАВА XXI
Гибель «Герольда Шторма»
Две машины стояли друг против друга, столь же разные по мощи, как несхожие в чести. Обе в огне, обе источали огонь и дым.
Пространство между гигантами заполнил вихрь выстрелов вспомогательных турелей и орудий на укреплениях.
Внутри «Герольда Шторма» громко и заунывно завыли сирены.
Зарха скорчилась в наполненной жидкостью гробнице, ее конечности дергались в окрашенной кровью воде. Психостигматическая связь убивала ее — повреждения «Герольда Шторма» передавались и телу принцепс. Там, где титан получал вмятины, на ее теле появлялись синяки или ломались кости. Где пробивалась броня, открывались и кровоточили раны. Где «Герольд Шторма» получал ожоги, у принцепс обугливалась кожа.
В командной рубке титана пахло горящим маслом и прогорклым потом.
— Главный щит восстановлен, — объявил Кансомир, его руки яростно мелькали над консолью. — Защита реактора держится.