Асаван спустился вниз, отличаясь от остальных жрецов грязной одеждой и наличием шевелюры на голове. Он ходил среди людей, мягко разговаривая с ними, был особенно терпелив с детьми, благословляя их именем Бога-Императора в Его ипостаси Бога-Машины и произнося молитвы над мальчиками и девочками, которые казались наиболее испуганными и подавленными.
Внизу у ступенек стоял одинокий страж. Хрупкая, невысокая и стройная девушка в силовой броне, которая казалась слишком громоздкой, чтобы быть удобной. Болтер она держала так, словно уже собиралась стрелять.
Асаван двинулся к девушке, мягко шелестя стертыми подметками по грязному каменному полу.
— Приветствую тебя, сестра, — произнес жрец, понижая голос.
Она не шевельнулась, стоя на страже, хотя он видел легкое движение глаз, выдававшее, как трудно ей сохранять неподвижность.
— Мое имя Асаван Тортеллий, — сказал он девушке. — Может, ты опустишь оружие?
Девушка посмотрела на Асавана, встретилась с ним глазами. Но болтер не опустила.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Сестра Маралин из ордена Се…
— Привет, Маралин. Расслабься, враг пока за стенами. Могу я попросить тебя опустить оружие?
— Зачем? — спросила она почти шепотом.
— Потому что ты лишь нервируешь людей. Пусть они видят тебя. Ты их защитник! Пусть они найдут успокоение в твоем присутствии. Но для этого ходи среди них, говори добрые слова. Не стой здесь в мрачном молчании, сжимая оружие. Ты даешь им еще больше причин бояться, а тебя не для этого сюда направили, Маралин.
Она кивнула:
— Благодарю, отец.
Она закрепила болтер на магнитных замках на бедре.
— Пойдем, — улыбнулся Асаван. — Позволь представить тебя некоторым здешними обитателями.
Пустотные щиты «Баньши» дрожали и осыпались искрами, становясь видимыми при каждом попадании дождем отлетавших от них разрывных снарядов. Недолгое рычание аккумулируемой мощи закончилось ослепительным выбросом энергии, когда «Владыка войны» испепелил несколько танков, мешавших ему пройти по магистрали Хель.
Черный дым и запах гари остались единственными свидетельствами того, что танки вообще когда-то существовали. За широко шагавшим «Баньши» продвигался вперед «Оберон» на антигравитационных суспензорах, мягко поднимаясь над препятствиями на пути. Замыкали колонну крадущиеся «Псы войны», которым «Баньши» приказал возвратиться в город.
Заключенное соглашение было крайне простым, и именно поэтому Юризиан был уверен, что план сработает.
— Защищайте «Оберон», — велел он. — Обороняйте, чтобы сделать единственный выстрел и уничтожить главного гарганта врагов. Затем Ординатус будет возвращен под ваш контроль.
Какой у них был выбор? Резкий голос Амасата по воксу обещал всяческие кары, которые последуют, если что-то пойдет не так. Юризиана это, правда, заботило меньше всего. У него была теперь необходимая поддержка и цель, которую нужно было уничтожить.
Сопротивление пехоты подавлялось мгновенно и жестоко. Бронированные части держались не дольше. По пути через Храмовый район они не встретили вражеских гаргантов.
— Это потому, богохульник, что Инвигилата уничтожила контингент вражеских титанов.
— За исключением «Богоборца», — отозвался магистр кузни. — Кроме убийцы самого «Герольда Шторма».
Амасат решил не возражать.
— У меня ничего нет на ауспике, — сменил он тему.
— И у меня ничего, — отрапортовал принцепс одного из «Псов войны».
— Я ничего не вижу, — доложил второй из них.
— Продолжайте охотиться. Подойдите ближе к храму Вознесения Императора.
Конвой Механикус с горьким достоинством двигался по разрушенному городу еще восемь минут и двадцать три секунды, прежде чем Амасат вновь подал голос:
— Почти четвертая часть врагов внутри этого улья осаждает храм Вознесения Императора. Ты угрожаешь «Оберону» не только осквернением, но и уничтожением? Неужели твоя ересь безгранична?
Пришел черед Юризиана воздержаться от аргументов.
— Вижу тепловой сигнал, — сказал он, изучая тусклый экран ауспика слева от трона управления. — Плазменное пятно, температура слишком высокая для обычного огня.