Здесь нечего прощать, Валиан.
— Здесь нечегггггггггггх!
Это скоро станет раздражать, подумала она, но не послала эту мысль к своему вокалайзеру. Твоя забота трогает меня, Валиан.
— Твоя забота трогает меня, Валиан.
Но я в порядке.
— Ннннрх я в порядке.
Техножрец подошел к контейнеру Зархи. Механические руки выскользнули из-под его робы и приступили к работе.
Модератус-примус Валиан Кансомир помедлил и, сделав вид, что поверил, вернулся к своему месту.
— Мы скоро увидим битву, Валиан. Гримальд обещал нам это.
Сначала Валиан не ответил. В его понимании если враг намерен собрать все свои силы, то стрельба по нему с городских стен вряд ли может быть названа битвой.
— Мы уже готовы, мой принцепс.
Томаз не мог уснуть.
Он сел в постели, проглотив глоток едкого амасека, дешевого пойла, что Хеддон варил в одном из портовых складов. Напиток на вкус мало отличался от машинного масла. Томаз не удивился бы, если б оно оказалось одним из его ингредиентов.
Он сделал очередной большой глоток, вызвавший зуд в горле. Докер понял, что есть неплохой шанс покончить с амасеком за один присест. Он не привык пить на пустой желудок, но сомневался, что смог бы еще раз поесть всухомятку. Он мельком взглянул на несколько пакетов неоткрытых, плотно запечатанных зерновых плиток на столе.
Может быть, позднее.
Он не был вблизи северной и восточной стен. В южной части порта не ощущалось большой разницы между сегодняшним и любым другим днем. Жужжание крана заглушало все далекие звуки войны, и Томаз провел всю двенадцатичасовую смену, разгружая танкеры и организуя распределение груза по складам. В общем, делал то же самое, что и во все остальные дни.
Невыполненная работа на находящихся в доках судах и тех, что еще только ожидали разгрузки, превысила уже все мыслимые размеры. Половина команды Томаза ушла, записавшись в ряды ополчения, и их отправили по всему городу разыгрывать из себя гвардейцев, за километры от того места, где они действительно были нужны. Он был представителем профсоюза докеров и знал, что у всех остальных бригадиров та же проблема с рабочими руками.
Поговаривали об ограничении потока сырой нефти, прибывающей с платформ Вальдеза, когда падет орбитальная защита, и все из-за страха перед тем, что орки будут бомбить морские пути.
Но необходимость, конечно же, пересиливал риск гибели танкеров. Хельсрич нуждался в топливе. Поставки продолжались. Даже после запечатывания города порт остался открытым.
Каким-то образом работы стало больше, чем раньше, даже несмотря на тот факт, что из команд осталась только половина. Отряды Стальных легионеров и обслуживающих сервиторов управляли множеством противовоздушных турелей, расположенных по периметру порта и на крышах складов. Сотни и сотни ангаров теперь использовались для размещения танков. В обслуживающие терминалы были превращены и гаражи для ремонта военных машин. Конвои танков «Леман Русс» с грохотом проезжали через порт.
С половиной рабочих и в условиях постоянного вмешательства в работу порт Хельсрича был на грани остановки.
Но при этом танкеры прибывали.
Томаз проверил хронометр на запястье. Два часа до рассвета.
Он решил не ложиться спать до начала смены и сделал еще один глоток из бутылки с этим отвратным амасеком.
Хеддона нужно пристрелить за то, что варит такое крысиное пойло.
Она вышла на стену, шинель Стального легиона тяжело давила на плечи.
Хлесткие струи дождя едва ли очистили улицы. Мокрые здания источали серную вонь, когда кислотный дождь смешивался с загрязнениями, покрывавшими камни и рокрит по всему городу.
«Не самый лучший момент, чтобы забыть респиратор», — подумала Кирия…
Майор Райкин сопровождал ее. В тусклой дали на востоке солнце уже освещало краешек неба. Кирия не хотела смотреть за край стены, но не смогла сдержаться. Слабое освещение давало возможность увидеть армию врага — темное море до горизонта.
— Трон Бога-Императора, — прошептала она.
— Могло быть хуже, — заметил Райкин, потянув ее вперед, когда женщина застыла на месте.
— Да их там, должно быть, миллионы.
— Без сомнений.
— Сотни племен… Можно даже различить знамена…
— Я стараюсь этого не делать. Смотрите перед собой, мэм.
Она с неохотой отвернулась. Перед ней, в пятидесяти метрах дальше на стене, под дождем стояла группа гигантских черных изваяний, потоки воды полировали их броню.