В'рэт кивнул:
— Понимаю. Вы считаете это пятном на вашей чести?
Нет, он ничего не понимает.
— Нет, брат. Я считаю это напрасной тратой времени, боеприпасов и жизней. При следующих волнах погибли двое из твоего отряда. Из моих рыцарей пали брат Каэд и брат Мэдок. Если бы мы атаковали вместе, то смогли бы пробиться к предводителю ксеносов и убрать его. Остальные твари разбежались бы, и большинство из них стало легкой добычей для истребительных команд.
— Это тактически необоснованно, реклюзиарх. Преследование оставило бы убежище без защиты, уязвимым для возможных волн из других кварталов. Три тысяч жизней были спасены нашим сопротивлением прошлой ночью.
— Но не было никаких атак из соседних кварталов.
— Однако они вполне могли случиться. И не было гарантии, что мы достаточно быстро пробьемся к вождю.
— Мы пережили еще шесть штурмов, впустую потратили семь часов, погибло четыре воина, и мы израсходовали кучу боеприпасов.
— Это лишь одна из точек зрения на случившееся. Я вижу все проще: мы победили.
— Я закончил с этой… дискуссией, Саламандра.
Я снова вспоминаю, как скрежетала, врезаясь в плоть, хирургическая пила Неро, как вонзались и извлекались назад резцы, доставая блестящее геносемя из груди убитых.
— Мне жаль слышать, что вы так говорите, реклюзиарх.
— Нет, вы только послушайте его. Так терпелив. Так невозмутим.
— И так слеп.
— Ступай себе из моего города!
ГЛАВА XIX
Судьба
Безмолвный гигант возвышался над поклонявшимися ему.
Его кожа и кости были собраны из разбившихся и трофейных кораблей, каждая колонна, каждый механизм, пилон, балка и пластина доспеха, пошедшие на его создание, были украдены. Хоть гигант и не был живым, живые существа заполняли его, словно кровь и органы. Они карабкались в нем, защищенные броней, свисали с металлических костей, подобно потокам крови двигались по артериям.
Больше месяца две тысячи рабочих трудились над исполином. Наконец три дня назад он пробудился за стенами улья Стигия, вызвав оглушительный рев и восторженные крики своих приверженцев.
И затем, в первые часы своей жизни, он стер улей с лица планеты. Стигия была скромным индустриальным городом, который защищали Стальной легион и местное ополчение при очень незначительной поддержке Астартес и Механикус. С момента пробуждения гиганта до той секунды, когда были сокрушены последние попытки организованного сопротивления, в общей сложности прошло пять часов и тридцать две минуты.
И теперь гаргант стоял неподвижно, готовясь к путешествию на юг.
Его физиономия была свиноподобной, с широко распахнутыми глазами, зубастой пастью и красными металлическими клыками. За разбитыми окнами, которые заменяли глаза, в зверином подражании команде имперского титана сгорбившиеся члены экипажа почти бегом прислуживали гиганту.
Имя исполина, которое намалевали грубыми инопланетными письменами на уродливом корпусе с жирным животом, — «Богоборец».
Медленной поступью, от которой дрожала земля вокруг, «Богоборец» отправился на юг, к побережью.
К Хельсричу.
Если монстр останется на ходу, во что сложно поверить, учитывая мастерство его создателей, то прибудет к рассвету следующего дня.
Символично, что к Хельсричу направлялся и единственный, кто мог бы противостоять «Богоборцу», — другая могучая военная машина. Ее путешествие было куда длиннее, а ее сопровождение — лишь бледной тенью того, что могло быть в ее лучшие годы.
Волны песчаной почвы расступались при ее движении, антигравитационные поля давили на почву под змееподобным Ординатусом. Юризиан чувствовал сопротивление духа машины при каждом прикосновении к пульту управления. Дух машины, пробуждаясь от дремоты, ощущал себя оскорбленным и находился на грани нападения на ответственное за все это живое существо.
— Реклюзиарх, — позвал он в вокс, вновь не получив ответа.
Существование «Оберона» в его разуме было подобно зверю в лесу. Юризиан мог сдерживать дух машины, пока был сосредоточен на его присутствии. Так путешественник может разойтись с волком в лесных дебрях, если не будет сводить со зверя глаз и держать перед собой факел. Это была игра на внимание, и, несмотря на усталость, магистр кузни сосредоточенностью обладал в избытке. Он был ответственным и терпеливым человеком, внимательным к каждой мелочи. Такое поведение и преданность вкупе со способностями и достижениями возвели его девятнадцать лет назад в нынешний ранг на борту «Вечного крестоносца».