Появились всевозможные теории, и у каждой были свои защитники. Это сделала мафия. Нет, мафия не могла это сделать, потому что убийства были слишком непрофессиональными. Нет, убийства специально были совершены непрофессионально, чтобы никто не мог заподозрить мафию.
Одним из наиболее часто звонивших был Стив Брандт, ранее ведший колонку сплетен в одной из местных газет. Поскольку он водил дружбу с четырьмя из пяти жертв в “деле Тейт” (он был свидетелем на свадьбе Шарон и Романа), полиция поначалу воспринимала его всерьез: Брандт сообщил немало любопытного об Уилсоне, Пикетте и их знакомых. Но одновременно с тем, как звонки все учащались, а Брандт упоминал все более и более громкие имена, произошедшие убийства становились для него навязчивой идеей. Уверенный, что существует “список приговоренных” и что он сам непременно станет следующим, Брандт дважды пытался покончить с собой. В первый раз, в Лос-Анджелесе, вовремя появился спасший его приятель. Второй раз, в Нью-Йорке, Брандт покинул начавшийся концерт “The Rolling Stones” и поднялся к себе в гостиничный номер. Когда актриса Ультра Виолет позвонила спросить, все ли в порядке, он сказал ей, что принял снотворное. Она немедленно позвонила дежурному по этажу, но, когда тот добежал до номера, Брандт был уже мертв.
Для такого столь широко “растиражированного”, столь подробно описанного в прессе убийства было до странного мало “чистосердечных признаний”. Словно бы убийства казались настолько чудовищны, что даже хронические “любители исповедаться” не хотели связывать с ними свои имена. Недавно осужденный преступник, мечтавший “заключить договор”, объявил, что кто-то другой похвалялся совершением этого преступления, — но, как и следовало ожидать, следствие доказало, что вся эта история была выдумкой.
Снова и снова поступившую информацию проверяли и, наткнувшись на очередную фальшивку, отбрасывали, — что ни на шаг не приблизило следствие к раскрытию дела.
Почти совсем забытые на время, к середине сентября очки, найденные рядом с картонными тубусами в гостиной усадьбы Тейт, превратились, просто методом исключения, в одну из наиболее значительных улик в руках следствия.
В начале месяца следователи показывали очки представителям различных компаний, выпускавших оптику. То, что удалось выяснить, отчасти обескураживало. Оправа оказалась весьма популярной моделью “Манхэттен” и продавалась повсюду, тогда как сами стекла также в больших количествах лежали на складах, — чтобы продать такие, не требуется дополнительно шлифовать заготовки. Но, с другой стороны, следователи узнали кое-что о носившем очки человеке.
Их владелец был, вероятно, мужчиной. У него небольшая круглая голова, чуть ли не как волейбольный мяч. Глаза широко расставлены. Левое ухо расположено примерно на 1/4 — 1/2 дюйма выше правого. И он чрезвычайно близорук; если под рукой не окажется запасной пары, ему вскоре придется приобрести новые очки.
Частичное описание одного из убийц? Возможно. Существовала также вероятность того, что очки принадлежали кому-то, совершенно не связанному с убийствами, — или же что они были оставлены на месте преступления с одной целью: замести следы.
По крайней мере, хоть что-то. Всем членам Американской ассоциации окулистов, Калифорнийской ассоциации окулистов, Окружной ассоциации окулистов Лос-Анджелеса, а также группы “Офтальмологи Южной Калифорнии” были разосланы точные спецификации рецепта — полицейские надеялись, что это “объявление” окажется более продуктивным, чем письма с описанием револьвера.
Из проданных в штате Калифорния ста тридцати одного револьвера “лонгхорн” агентствам и службам поддержания правопорядка удалось найти и исключить из списка “подозреваемых” 105 пистолетов: процент на удивление высокий, поскольку многие владельцы успели переехать в другие штаты и, значит, под чужую юрисдикцию. Поиски продолжались, но пока не принесли результата: ни единого "хорошего" подозреваемого выявлено не было. Аналогичное “объявление” было разослано в тринадцать различных оружейных магазинов в Соединенных Штатах, которые (в последние месяцы) заказывали деревянные вставки на замену рукояти для модели “лонгхорн”. Ответы на него придут лишь долгое время спустя, но окажутся отрицательными, все до единого.