Насколько могла понять Виржиния, убийцы переоделись сразу, как вернулись к машине. Затем отъехали на какое-то расстояние, остановившись в месте, где на улице был фонтан или другой источник воды, — чтобы сполоснуть руки. Сьюзен рассказала, что к ним подошел какой-то мужчина, пожелавший узнать, чем это они занимаются. И принялся кричать на них. “Ну-ка, — продолжала Сьюзен, — кто это, по-твоему, был?”
“Ума не приложу”, — ответила Виржиния.
“Это был шериф Беверли-Хиллз!”
Виржиния заметила, что в Беверли-Хиллз, кажется, нет шерифа.
“Ну, — раздраженно сказала Сьюзен, — не шериф, так мэр или что-то в этом роде”.
Мужчина потянулся в машину, чтобы вытащить ключи, и “Чарли успел завести ее. Мы едва успели уехать. И хохотали всю дорогу, — продолжала Сьюзен, прибавив: — Если бы он только знал!”
Сьюзен ненадолго умолкла. Затем, с этой своей невинной улыбочкой, спросила:
“Знаешь еще про двоих на следующую ночь?”
Виржиния припомнила владельца бакалейной лавки и его жену, супругов Лабианка.
“Ну да, — сказала она. — Это тоже ты?”
Сьюзен подмигнула:
“А ты как думаешь?”
“Но это только часть плана, — продолжала она. — И есть куда больше…”
Но Виржиния уже достаточно услышала для одного раза. Извинившись, она отправилась в душ.
Позднее Виржиния вспомнит, что думала тогда: “Должно быть, она шутит! Все придумала. Это просто слишком дико, слишком невероятно!”
Но затем она вспомнила, как Сьюзен здесь оказалась, — убийство первой степени.
Виржиния решила никому ничего не рассказывать. Это попросту было чересчур. Она также решила избегать Сьюзен, если получится.
На следующий день, впрочем, Виржиния подошла к кровати Ронни Ховард, чтобы сказать ей что-то. Сьюзен, лежавшая рядом на собственной кровати, перебила ее: “Виржиния, Виржиния, помнишь того чудесного парня, о котором я рассказывала? Ты только врубись, как его зовут. Послушай, у него фамилия “Мэнсон” — Сын Человеческий!" [83]. Она повторила несколько раз, чтобы убедиться, что Виржиния наверняка поняла. И детский голосок ее дрожал от восхищения.
Она просто не могла больше носить это в себе. Это было уж слишком. И в первый же раз, как ей удалось остаться с Ронни Ховард наедине, Виржиния Грэхем поведала ей о рассказах Сьюзен Аткинс. “И что бы ты стала делать? — спросила она у Ронни. — Если только она не врет… Боже мой, это же ужасно. Зачем только она поделилась со мной…”
Ронни сочла, что Сэди “все это выдумала. Должно быть, газет начиталась”.
Единственным способом узнать наверняка, решили они, будет расспросить Сьюзен поподробнее и постараться выяснить что-нибудь такое, что мог бы знать только кто-то из убийц.
Виржиния придумала, как это проделать, не вызывая у Сьюзен Аткинс подозрений. Хоть она и не говорила об этом Сьюзен, Виржиния Грэхем интересовалась убийствами на Сиэло не только из праздного любопытства. Она знала Джея Себринга. Одна из подруг Виржинии, работавшая у Себринга маникюршей, познакомила их в “Луау” несколько лет тому назад, вскоре после того, как Себринг открыл свой магазин на Фейрфакс. Это было лишь шапочное знакомство: он не был для Виржинии ни клиентом, ни дружком, просто кем-то, кому можно кивнуть и сказать “Привет!” на вечеринке или в кафе. Странное совпадение, что Сьюзен поделилась своей тайной именно с ней. Но было еще одно совпадение, и того похлеще. Виржиния бывала в доме 10050 по Сиэло-драйв. В 1962 году она со своим бывшим мужем и еще одной девушкой подыскивали тихое местечко, подальше от городского шума, и узнали, что дом 10050 по Сиэло сдается внаем. Там не оказалось никого, кто показал бы им территорию, так что они просто заглянули в окна основного здания. Она мало что помнила о нем: лишь то, что оно напоминало вытянутый в длину, выкрашенный красным амбар, — но на следующий день, за ленчем, она сказала Сьюзен, что бывала там, и спросила, по-прежнему ли внутренние помещения выдержаны в бело-золотой гамме. Всего лишь догадка, не более. Сьюзен ответила: “Не-а” — и не стала углубляться. Тогда Виржиния рассказала ей, что была знакома с Себрингом, но Сьюзен не выказала особого интереса. На сей раз Сьюзен не пребывала в настроении болтать, но Виржиния настаивала, впитывая разрозненные клочки, крупицы сведений.
Они познакомились с Терри Мельчером через Денниса Уилсона, игравшего в рок-группе “The Beach Boys”. Они — то есть Чарли, Сьюзен и остальные — какое-то время жили у Денниса.
Виржинии показалось, что “они” испытывали к Мельчеру неприязнь, поскольку того мало что интересовало помимо денег. Виржиния выяснила также, что убийства на Сиэло произошли между полуночью и часом ночи, что “Чарли — любовь, чистая любовь” и что, когда втыкаешь в кого-то нож, это “очень приятное ощущение".
Она также узнала, что, кроме убийств Хинмана, Тейт и Лабианка, “есть больше… и еще больше — до того… Еще троих мы уложили в пустыне…”
Клочки, крупицы. Сьюзен не открыла ничего, что могло бы подтвердить правдивость ее рассказов.
Тем вечером Сьюзен подошла к кровати Виржинии и присела на краешек. Виржиния листала журнал о кино. Увидев это, Сьюзен заговорила. И рассказ этот, гораздо позднее скажет Биржи-ния, был еще более дик, чем все ее предыдущие истории. Он был столь невероятен, что Виржиния даже не упомянула о нем Ронни Ховард. Никто в это не поверит, решила она. Ибо Сьюзен Аткинс одним залпом выдала ей весь "черный список" лиц, которым вскоре предстоит быть убитыми. Все были знаменитостями. И затем, по словам Виржинии, Сьюзен описала в отвратительных подробностях, какая именно участь ждет Элизабет Тейлор, Ричарда Бартона, Тома Джонса [84], Стива Мак-Куина и Фрэнка Синатру.
В понедельник, 10 ноября, в “Сибил Бранд” явилась посетительница, Сью Бартелл, поведавшая Сьюзен Аткинс о смерти Зеро. Когда Сью ушла, Сьюзен рассказала об этом посещении Ронни Ховард. Приукрасила она свой рассказ или нет, остается неизвестным. По словам Сьюзен, в момент смерти Зеро одна из девушек направляла его руку. Когда револьвер выстрелил, “тот испачкался с ног до головы”.
Казалось, смерть Зеро вовсе не потрясла Сьюзен. Совсем напротив, она пришла в возбуждение. “Представь, как здорово было бы оказаться там в эту секунду!” — сказала она Ронни.
В среду, 12 ноября, Сьюзен Аткинс предстала перед судом на предварительном слушании дела об убийстве Хинмана. Будучи там, она слышала показания сержанта Уайтли, который сказал суду, что Китти Лютсингер (а вовсе не Бобби Бьюсолейл) назвала Сьюзен в качестве одной из убийц. Вернувшись за решетку, Сьюзен заявила Виржинии, что обвинение указало неожиданную свидетельницу, но ее показания нисколько не волнуют саму Сьюзен: “Ее жизнь теперь не стоит и ломаного гроша”.
В тот же самый день Виржиния Грэхем получила неприятное известие. Ее переводили в женскую тюрьму “Корона”, и именно там ей предстояло отбыть остаток своего срока. Уже вечером ей надлежало покинуть колонию. И пока Виржиния собирала вещи, к ней подошла Ронни с вопросом: “И что ты решила?”
“Не знаю, — ответила Виржиния. — Ронни, если ты собираешься вынести отсюда этот сор…”
“Я говорила с девчонкой каждую ночь, — сказала Ронни. — Вот уж точно психопатка. Знаешь, она могла бы…”
Виржиния забыла спросить у Сьюзен о кровавой надписи “PIG” на двери дома Тейт, о которой писали газеты. Она предложила Ронни самой расспросить ее об этом и обо всем, что могло бы показать, говорит она правду или нет.
А пока подруги решили никому ничего не рассказывать.
В тот же самый день следователям по “делу Лабианка” звонили из Департамента полиции городка Венис. Они еще заинтересованы в беседе с кем-то из “правоверных сатанистов”? Если так, полиция Вениса допрашивает сейчас одного из них, парня по имени Эл Спринджер, по совершенно другому делу.
83
Выражение “Man’s Son” (“Сын человеческий”) звучит так же, как и фамилия Manson (Мэнсон).
84
Том Джонс (р. 1940) — знаменитый британский певец, приобретший особую популярность в Америке во время т. н. “британского вторжения” английских групп и певцов в американские хит-парады в середине 1960-х гг.