Убить другого человека, это не выход в цыганских кругах. Это немыслимо. И чело- век, сотворивший такое, немыслим. Не было ни наказаний, ни санкций против таких вещей, несовместимых с дыханием духа, что проходит и объединяет все в мире. Это просто конец для одного, совершившего такое, он больше не существовал. И нет нака-
зания страшнее, чем лишить кого-то сердца. Следующим утром Николай проснулся в одиночестве на голой земле, где кровь его друга покоилась на растаявшем снегу, и был слышен звук, уезжающего табора с его братьями, звук его сердца вынутого из тела.
Вот откуда это, – сказал Питер.
Он указал на свои ребра с татуировкой «г» на них.
Это значит гаджо. Изгой. Николай был изгоем всему миру, а я был с Николаем.
Как он попал сюда? – спросил Роман.
был только один способ. Он был невидимкой для всех своих людей и умер бы со сво- им большим пальцем в заднице, если бы не два его старейших в мире друга: его ноги. Он пошел. Он шагал дни и ночи, и в дождь и в солнце и не остановился, пока не попал в Америку. И тут он начал все сначала.
Невозможно прийти в Америку, там же океан, – сказал Роман.
Ну, он нашел способ выпить его, – ответил Питер.
Роман взглянул на него.
Это из Библии, - уточнил Питер.
В Библии это чудо, ты не выпиваешь океан, – запротестовал Роман.
Ну, а он сделал, – сказал Питер. – Это было на письме, а Николай не знал даже, как расписаться, и ему было плевать, правильно ли он говорит. Итак, он ходил вверх и вниз по пляжу, а затем, он пошел вглубь страны, пока не нашел водоем, где привязал листья кувшинок к свои ботинкам. И вот как он пришел в Америку.
Роман не был удовлетворен. Но так как исследование этой истории, все равно вело в тупик, он сменил тему. Он спросил как это все касается Питера.
Это моя кровь, – ответил Питер. – Кровь… пятна.
Роман взял соединение вагонов и задумчиво взвесил в руках.
Бля-я – сказал Роман.
Бля-я – поддержал Питер.
Как думаешь, кто такая Чоссер на самом деле? – спросил Роман.
Уж точно не второе ухо на моем члене, – сказал Питер. – Единственное, что меня вол- нует, не оказаться в клетке.
Роман, помолчав:
И, что теперь?
Сделаем, как ты и сказал, – ответил Питер. – Найдем варгульфа. И остановим его.
Роман ударил соединением по ладони несколько раз:
Как?
Если есть время до следующего полнолуния, поможем ему, – сказал Питер. – Воз- можно, он даже не знает, что делает.
А если нет?
Я убью его.
Роман посмотрел на другого мальчика, внутри которого скрывался волк.
Ты сможешь?
Я сделаю то, что необходимо, – ответил Питер, который в прошлый момент истины не смог свернуть шею лисе даже из необходимой жалости и не мог обещать себе, что он сделает или не сделает при повторении такого сценария. Но, он знал, ему необходи- мо казаться куда более значительным на глазах упыря.
Так, если мы собираемся сделать это, – сказал Роман, подчеркивая слова, пытаясь избавиться от любого сомнительного впечатления в своем голосе, – с чего начнем?
Лизу Уиллоуби, – ответил Питер.
Похоже, там тупик, – вставил Роман.
Что от нее осталось, – произнес Питер. – Нужно найти, где ее похоронили.
Зачем?
Мы ее выкопаем.
Питер не был уверен в радостном всплеске зеленого света в глазах Романа Годфри, ознаменовывает ли он в будущем хорошее или полностью ебнутое партнер- ство между ними.
Мы не будем называть себя Орденом Дракона, – добавил Питер.
Ты… знаешь, какой он, – поинтересовался Роман, запинаясь. – Вкус страха?
Питер не знал, что ему больше не по душе: идея формулирования стоящего от- вета на этот вопрос или что он был задан. Потому он избрал стратегию, использую им в делах с противоположным полом: ответить естественно, словно ведется абсолютно другой разговор.
Бродяга, шатающийся по Килдерри парк, – сказал Питер. – Мы также можем попы- таться поговорить с ним – кто знает, может он что-то видел.
Роман молчал.
Какой бродяга? – спросил он.
***
Из архивов Нормана Годфри: НГ: Вы хотели меня видеть?
ФП: …
НГ: мистер Пульман? Френсис? ФП: Я… видел это.
НГ: Что?
ФП: Есть и другой. Я не знал, что есть еще один. НГ: Другой кто?
ФП: …
НГ: Вы не знали, что есть еще один? ФП: Еще одна девушка.
НГ: Что вы видели, Френсис?
***
Лета спала, когда что-то неясное разбудило ее и она увидела в дверном проеме силуэт с ощутимой болезненностью в нем.
Папа? – сказала она.
Прости, – отозвался Доктор Годфри. – Я не хотел будить тебя.
Все в порядке, но… с тобой все хорошо?
Он подумал над ответом:
-Нет.
Идем сюда.
Минуту казалось, он не расслышал. Но затем, словно в трансе, он подошел к ее кровати и сел. Положил руки на колени. Она учуяла аромат скотча от него, и в ее со-
стоянии это было тошнотворно для нее, это был запах мужчины в великой боли. Она тронула его за руку.
Тебе не нужно беспокоиться за меня, – сказала она. – Я буду держаться подальше от леса. Я не гуляю одна. Я буду в безопасности, папа. Я знаю, волноваться – твоя работа, но моя работа быть в безопасности. – Другая ее рука легла на ее живот.
Он посмотрел на маленькую руку, ручку маленькой девочки, покоящуюся на его ладони. Выслушивание истории Пульмана ранее этим вечером, повлекло за собой подтверждение деталей об убийстве Блюбелл от департамента шерифа, подробности,
не оглашенные прессе: хотя тело было выпотрошено, животное ответственно не трону- ло внутренние органы, удовлетворившись только жиром. Что значило, она была жива; она были жива, и смотрела, как ее пожирают. Когда газетчики попросили его сделать заявление, он заявил о чрезвычайно ситуации. Но разве есть другой термин для воспи- тания ребенка? Существует ложка дегтя в бочке меда, характерная для исследований разума, когда субъект исследования, также его инструмент, как микроскоп под микро- скопом. Он посмотрел на древовидную сеть ветвей, высвечиваемых уличными фонаря- ми на ее жалюзи теней.
Папа? – спросила она. – Почему ты плачешь?
***
МИСТИЧЕСКОЕ СОЗДАНИЕ: АДСКИЙ ПЕС?
Тодд Палермо, «Easter Valley Bugle»
В настоящее время не идентифицированный хищник, ответственный за смер- тельное нападение на Брук Блюбелл и Лизу Уиллоуби в Хэмлок Гроув был описан очевидцами, как «громадная черная собака, ростом с человека, три сотни фунтов, как минимум, со сверкающими желтыми глазами».
Френсис Пульман, 53 года, пациент в Институте для Душевнобольных, заявил вчера ночью, что видел первое нападение. Пульман – бездомный ветеран Армии США. Он говорит, что спал в Килдерри парке ночью 30 сентября, когда его разбудил крик.
Жертва, Брук Блюбелл, выбежала из леса, преследуемая «адским псом».
«У нее было преимущество в десять-пятнадцать шагов, но как только они вы- бежали на открытое пространство, он набросился на нее. Я видел раньше, как собаки охотятся за кроликами и это было совсем иначе. Это не было естественно.»
Пульман, который поступил в Институт на прошлой неделе в высоко возбуж- денном состоянии, извинился, что не сказал ничего ранее, поскольку это было глубоко травмирующим опытом для него.
Когда мы попросили комментарий, Доктор Норман Годфри, заведующий психи- атрией в институте, отказался говорить насчет Пульмана, сославшись на врачебную тайну.
«Все, что я могу сказать: все родители должны признать – это чрезвычайное по- ложение», – сказал он. – «Если вы не уверены в местонахождении вашего ребенка, это неприемлемо».
Шериф Томас Сворн, однако, предупредил не доверять безоговорочно рассказам Пульмана.
«Мы склонны учитывать возможность, что Мистер Пульман был свидетелем