Если кратко, в свои восемь лет я впервые прочитал самую важную книгу из когда-ли- бо написанных, «Происхождение видов путем естественного отбора», – сказал Пирс.
Чоссер кивнула, подтверждая, что она и впрямь превосходная.
Я был в восторге, – продолжил он, – и в то же время обеспокоен чем-то, что не мог распознать, пока не взялся и не произвел простые вычисления. – Он указал на нее, для примера. – Существует экспоненциальный рост сложности систем через восходящий прогресс уровней организации. Итак, я подсчитал статистическую вероятность систе- мы настолько сложную, как человеческое существо, вытекающее из случайных мута- ций геологического взросления Земли. И я пришел к выводу, что это не так. Вероятно. Или, если хотите, возможно. Путем случайной мутации. Выводы делайте сами.
На данный момент, у нее их была уже масса.
А теперь, не возражаете, если я сам задам вопрос? – спросил доктор Пирс.
Она сделала жест рукой: Давайте.
Вы защитили докторскую по этологии хищников в Университете Техаса в 2004, – ска- зал он.
Она не ответила. Это был не вопрос, и он не выбирал бы эти слова случайно.
Как это относится к вероятным интересам Службы Охраны Рыболовства и Диких Животных США? – продолжил он.
Она посмотрела вниз. Стеклянная столешница пропускала и отражала свет от своей поверхности таким образом, что она видела в ее отражении своего двойника, заглядывающего в ее глаза из освещенного овала. Она капитуляционно подняла глаза
на Пирса.
Подловили, – сказала она. – Не относится, полагаю. Они просто дали мне полномо- чия делать мою работу, а у меня свои методы. Он немного овальный. – Она указала на стол.
Если не ошибаюсь, согласно вашим знаниям в области социобиологии, у вас есть некоторый опыт применения техники опроса Рейда, и вы задаете тангенциальные вопросы для установления взаимопонимания с подозреваемым, а также отслеживаете симптомы проявления правды и лжи, подготавливая к более прямой конфронтации.
Йоханн, есть вероятность, что одно из ваших подопытных животных могло сбежать?
Нет.
А что насчет испытуемых?
-Вы о людях?
Да.
Ни один.
Она оценивала его. И если моментом до этого, вакуум основных человеческих выражений на его лице был моментной слабостью, теперь он задействовался в стра- тегических целях: оно стало настолько пустым, словно он дремлет перед ней с закры- тыми глазами, или вообще скончался. Раньше она никогда не смотрела в глаза другого живого человека, чтобы не найти там неопровержимых доказательств человеческой души. Она не видела ничего более пугающего.
Она щелкнула пальцами.
Крысы. И вот я кажется решила эту проблему. У вас нет никаких своих идей о нашем адском псе?
Все его естество говорило – ты получишь лишь то, что я сам тебе дам – что Прайс страдает от имитации жизни, восстанавливая свои черты.
Я понимаю существо не оставило следов? – сказал он.
Она кивнула.
Как я понимаю псовый помет, обнаруженный в том месте, содержал множество чело- веческих волос, принадлежащих взрослому мужчине, но ни один мужчина не пропал. Также, я понимаю, что анализ помета выявил повышенный уровень надпочечных глю- кокортикоидов, говорящих, что животное не только недавно не выражало агрессию, но и по своей природе не агрессивно.
Она не стала выяснять, откуда он владеет этой информацией.
Ваше заключение, Йоханн? – спросила Чоссер.
Мое заключение, я рад, что это ваша работа, понять смысл всего этого, а не моя, – ответил он. – Однако, проведя параллель между двумя убийствами, я вычислил вероят- ность, что это не преднамеренные действия патологического сексуального маньяка, в пределах величины одного на десять миллионов.
Но человек не способен сделать то, что произошло с телами. Не голыми руками.
Доктор Прайс кивнул. Он потянулся к своему нагрудному карману и вынул дик- тофон. Он держал его на своей, женственной руке и, дав ей улыбку коллеги, сжал ее в кулак и сжимал его сильнее и сильнее, пока корпус устройства не раскололся, а смятые внутренности не начали падать на стол, кои он аккуратно смахнул в салфетку и отло- жил в сторону.
Если проблема не может быть решена в рамках задуманной системы, решение лежит в переформировании проблемы, – сказал он.
Привет, Красавчик
Высадив Шелли, Роман тут же обошел машину, чтобы отцепить прицеп. Оливия вышла на крыльцо и наблюдала за ним. Она могла видеть: кто-то сидел в машине, но на ней не было ее солнцезащитных очков и, отражающиеся от окон блики, резали ее глаза, и она прикрывала их рукой. Роман присвистнул.
Куда ты? – спросила Оливия, массируя свои веки и вызывая неоновые вспышки ни- тей капилляров.
Никуда, – ответил Роман.
Соизволите ли вернуться снова к пяти?
Мы посмотрим, – сказал он, убирая прицеп и продолжая насвистывать.
Она моргнула и через туман призрачного света, машина ее сына отъезжала, раз- драженно определила личность пассажира, ссутуленного и суеверно прячущего свои глаза от ее прямого взгляда: Питер Руманчек. Оливия легко провела пальцем в воздухе, отмечая путь автомобиля мимо железнодорожных путей и вглубь леса.
Она повернулась и вздрогнула, увидев Шелли, стоящую рядом и рассматриваю- щую ее. Светящуюся с нервной чувствительностью к изменениям настроения матери. Оливия сделала над собой усилие, чтобы сгладить в себе напряженность, заметную дочери.
Что, – начала она – мы говорим о людях, которые незаметно подкрадываются?
Она попыталась сцепить руки за спиной Шелли, достав лишь до ее боков, и их дом затрясся от громоподобного смеха.
***
На подъездной дорожке Роман сказал:
Что это было за милое маленькое свидание за ланчем?
Она жалеет меня, – ответил Питер. Ему не нужно было выставлять палец на ветер, чтобы определить с кокой стороны движется шторм.
Она очень добросердечная. Они въехали в туннель.
Можно спросить? – произнес Роман.
Валяй.
Что ты делаешь, когда становишься похотливым, во время превращения?
Питер смотрел вверх на две параллельные линии света, сходящиеся в одной бе- лой точке в конце туннеля. Он не ответил.
Они ехали в соседний от Питсбурга городок Шедисайд, делая по пути покупки в магазинах здорового питания, пока наконец-то не прибыли к полуразвалившемуся желтому кирпичному дому. Питер позвонил в домофон квартиры на втором этаже, дверь открылась, Роман шел следом за Питером вверх по лестнице. Пожилая итальян-
ская женщина прошла мимо них и, предугадав их место назначения, опустила глаза на
ковер и взялась за распятие, висевшее на груди, бормоча:
Ведьма.
Питер остановился у нужной двери и постучал, и их встретила молодая женщи- на, чуть младше тридцати. Она была смуглой, как и все Руманчеки, и носила детскую футболку «G.I. Joe», обтягивающую ее скромную грудь, – когда все женщины в их семье были эпически пышногрудыми – и маленькие хлопковые шорты. Ее худые руки, ноги и живот, обладали тугими и упругими мышцами, бросающими вызов пристра- стию к упражнениям, с необходимостью в коих сталкиваются многие молодые жен- щины из этнических групп, видевшие огромное количество представительниц своего пола неожиданно распухающих к третьему десятку. Она сжала Питера в объятиях и поцеловала в щеку, подергала за его лошадиный хвостик и спросила, не завел ли он девушку, которая заставит его отрезать эти идиотские волосы.
Питер представил ее Роману, как свою кузину Дестини Руманчек. Роман про- тянул руку, которую она, вместо рукопожатия, взяла и перевернула ладонью вверх и, осмотрев с нахмуренными бровями и спекулятивно пробурчав что-то, отпустила.