Она протянула руку к его лицу и взглянула в его глаза.
***
-Где Питер? – спросила Лета.
Занят в другом месте, – ответил Роман.
Он лег на ее кровать, а она села на пол на индийский манер.
Итак, ты раскопала что-то грязное для нас?
В точку, – сказала она. – Если честно, я сильно удивилась, что смогу вовлечь в это отца, но он просто такой беспокойный в последние дни, он казалось, с облегчением рассказал об этом. Он не может от этого избавиться. Оно со всех сторон. Но он проры- вается через это. Он справится с этим, когда подержит моего ребенка.
Роман не ответил.
Оказалось, до того как Пульман видел нападение, он был испытуемым в программе исследования сна в Белой Башне, – сказала она. – Он думает, что это как-то связано
с проектом под названием «Уроборос», в котором его убили и затем снова вернули к жизни.
Хах, – отозвался Роман, думаю о внезапном визите прайса. – Что думает твой отец?
Он не знает что думать. Учитывая отсутствие следов, если то, что видел этот мужчи- на, на самом деле галлюцинации, то… это придает смысл тому, что вы, ребята, правы.
Она взглянула вниз и подняла соринку с ковра. – Что это сделал человек.
Роман кивнул. Затем он резко остановился и взглянул на нее с пустым выражени- ем лица.
Что? – спросила она.
Институт один из передовых медицинских центров в мире, – ответил Роман. – Един- ственная важная на данный момент вещь, это где ребенку будет безопаснее.
Прошли секунды, и Роман продолжил кивать, но теперь с каким-то смущением. Она тоже была смущена. Они посмотрели друг на друга. Прошло. Лета повернула го- лову на бок, хрустнула шеей, и потянулась назад, хрустя позвонками.
Хочешь помассирую спину? – предложил Роман.
Она усмехнулась, как эгоистичный человек, предлагающий бескорыстно помочь другому.
Давай, – сказал он. – Ты не можешь отрицать, что эти сиськи не напрягают твою спи- ну.
Заткнись! – Она скрестила руки вокруг своей груди. Роман похлопал по одеялу. Она закусила губу.
Ты не проведешь меня своим напускным сопротивлением, – произнес он.
Да, да, – пробурчала она и, забравшись к нему, легла на живот. Он выпрямил ее и за- нял свое место на ее ягодицах, откинув ее волосы в сторону.
Извини, если мой массаж удастся не на все сто, – сказал он. – Я как-то не привык делать его через одежду.
Ты такой испорченный! Если бы я хотела слышать о твоих постельных делах, я бы больше врмени сплетничала в женском туалете.
Он уткнул свой палец в ее позвонок и сделал медленное круговое движение, дви- гаясь так вниз до самого копчика.
А ты в этом мастер, – сказала она. – Пошляк!
Ее нос неожиданно сморщился от чесотки, и она потерла его тыльной стороной своей ладони. Он взял ее запястья и заметил на пальце кольцо.
Что это?
Приз. Питер сказал, он на удачу.
Роман промолчал. Он напряженно массажировал низ ее спины, затем его пальцы скользнули под ее майку и сжали ее талию и потянули всю ее плоть назад к, позвонку.
Прямо тут, да. О, мой Бог, да, – сказала она.
Прозвучал короткий стук, и Мэри Годфри вошла, не дождавшись ответа.
Милая, началось твое любимое танцевальное шоу, – сказала она.
Спасибо, мам, – отозвалась Лета.
Мэри застыла в дверях, решая в своей голове головоломку, о неодобрении и тео- ретической почвы для протеста.
Оо, я следующая? – спросила она с настолько неприятным смехом, что ее собствен- ные уши не пожелали его признавать как ее.
Конечно, – сказал Роман, подмигнув ей.
О, ма-ам – сказала Лета – Я думаю перейти на обследование в институт. Знаю, что папа будет в гневе, но это наиболее передовой медицинский центр в мире, и един- ственное, что сейчас важно, это где ребенку будет безопаснее.
***
Доктор Годфри сидел с телефоном, прижатым к уху, барабаня пальцами по по- крытию стола, на котором стояло два, размером с кулак малиновых мотка ткани: сеть кровеносных сосудов головного мозга, созданного из полимеров – подарок от Женско- го Психиатрического Общества за его вклад в их дело. Он спросил у жены, что именно он должен с этим сделать.
Она, извиняясь:
Я имела в виду, позвонить кому-то у кого есть хоть какой-то контроль над тем, что происходит под его крышей, – сказала она.
Тоновый гудок резанул его ухо. Его рука дернулась в сторону, но он не убрал телефон в карман. Сидел глядя на мертвые отверстия трубки.
***
Черт побери, как загадочно, – сказала Оливия.
Она закрыла за собой дверь в кабинете Годфри.
Месье, вызывал? – спросила она.
Он не встал из-за стола. Она села на диван, облокотилась на спинку.
Что с Йоханном? – поинтересовалась он.
Откуда мне-то знать? – ответила она.
Каждый раз, как я пытаюсь натянуть его поводок, он идет и прячется за твою юбку. С чего бы это?
Пока я получаю ежеквартальные отчеты, я как можно меньше связываюсь с тем… чтобы там Йоханн не делал, – объяснила она.
Моя дочь решила обследоваться в институте.
Резонно, – сказала она.
Пока я жив, этому не бывать.
Ты так на меня смотришь, словно я должна отстаивать что-то, что меня вообще-то совсем не касается.
Как насчет попытки купить мою долю? Это тебя касается.
Если кто-то хочет тебя выкупить, для меня это новость, – безразлично сказала она.
Когда ты врешь о чем-то, что я знаю, ты знаешь, во что именно ты хочешь заставить меня поверить?
Она поднялась, подошла к стене кабинета, взяла там бутылку скотча.
Из того, что я видела, люди верят именно в то, во что хотят верить, независимо от наших усилий, – сказала она и наполнила стакан.
Годфри наблюдал за ней. Это первый раз, когда она была в его кабинете, с ее ле- чения у него. Выявляя в нем ту же реакцию, что и тогда: возмущение неспособностью сдерживать свои чувства.
Как ты можешь быть такой безразличной после того, что он сделал с Шелли? – спро- сил Годфри, уши горели красным от ярости сильнее, чем у любого пьяницы. – У тебя же не антифриз течет в венах?
Она не ответила.
Что ты за мать? – сказал он, обвиняюще, нечестно, грубо и горько.
Она вернула скотч на полку, положив бутылку на бок, не закрутив горлышко
крышкой, и захлопнула дверцу бара. Вернулась на диван под звуки струящегося между щелей стены и по панелям на ковер алкоголя.
Годфри встал и подошел к дивану, нависнув над ней.
-Встань, – потребовал он.
Слава Богу, – сказала она. – Я уж испугалась, что ты позвал меня только потому что Мэри надоело слушать твои чувственные откровения.
Он забрал стакан из ее рук и поставил на стол, затем опустил свои руки под ее юбку и сорвал трусики, спустив их до ее щиколоток. Они посмотрели друг на друга. Она дышала скотчем ему в лицо.
Теперь тебе это помогает возбуждаться? – спросила она.
Он взял ее за плечо и, повернув, силой опустил ее на колени, прижав к дивану.
Он скомкал и собрал ее платье вокруг ее талии и с силой шлепнул ее по ягодицам. Она тяжело задышала. Он шлепнул снова, и снова, и снова, и она начала вскрикивать и уперлась руками в спинку, помогая себе встать. Он передвинул свою левую руку и схватил ее сзади за шею и держал так, пока она пыталась вырываться, затем успоко- илась, и ее плечи сотрясали рыдания. Он смотрел, как ее плоть розовеет над влагали- щем, словно закат, как марево над одиноким шоссе, и он не смог больше сдерживать свое желание. Он наклонился, начал круговые движения вокруг ее гениталий своей рукой и приложил свои губы и язык сзади, чуть ниже поясницы. Она оттолкнулась,
повалила его на пол, потянула к себе, руками начала нащупывать его ремень и дергать его из стороны в стороны, пытаясь расстегнуть. Она скинула свои трусики, и он раз- двинул ее ноги, лег мягко и поцеловал засыхающие слезы на ее лице. Она нетерпеливо смотрела на его лицо.