Давай, – сказала она.
Он вошел.
Да, – прошептала она.
Он начал быстро двигаться в ней. Он чувствовал себя как бешенный маленький грызун. Он чувствовал себя богом разрушения. Не так важно, что именно он чувство- вал, перед тем, что он вообще испытывал чувства.
Позже он встал и взял коробку с бумажными полотенцами со стола и протянул ей. Она схватила его за руку.
Иди сюда – сказала Оливия.
Он позволил потянуть себя вниз. Он лежал, положив свою голову ей на грудь, и она гладила своей рукой вниз и вверх по его спине. Их первый раз на этом полу был много лет назад. Если тогда казалось, что он не может чувствовать себя хуже, то только потому, что был слишком молод, чтобы осознавать цикличность жизни, что нет верх- него предела количеству случаев совершения ошибок.
Мой бедный, бедный Норман – сказала она.
Ему хотелось бы лежать тут и плакать какое-то время, но слезы в нем высохли.
Казалось, вся доброта мира собрана в гладящей его ладони.
Большое Несчастье
На следующее утро Роман и Питер приехали на Ройал Оакс Драйв 7 в Пенроуз.
Возле гаража был припаркован минивен с наклейкой на бампере с одним из Респу- бликанских кандидатов, проигравшем выборы в губернаторы. На крыльце висел при- спущенный флаг ко Дню Благодарения, под ним стоял полностью забитый мусорный пакет, и рядом коврик для ног с надписью «Добро Пожаловать», где каждую букву «о» заменяло изображение лапы животного. Дверь открыл бледный мужчина средних лет. На его переносице покоились очки с отпечатками пальцев на одной из линз, торс при- крывала старая, растянутая футболка, на ногах пижамные штаны, шея и подбородок розового оттенка с красными следами порезов бритвой. Ногти на ногах он не стриг уже долгое время.
Чем могу помочь? – спросил он.
Мистер Уиллоуби? – вступил Роман.
Да. – Он был равно безразличен к их личностям и цели визита.
Миссис Уиллоуби дома? – спросил Роман.
Нет, ее нет.
Роман посмотрел в его глаза:
Вы хотите немного поспать.
Мистер Уиллоуби вошел внутрь, подошел к дивану и лег на него, повернувшись спиной к комнате, как мультипликационный пьяница. Питер направился к лестнице, но Роман двинулся к мужчине. Он снял с него очки и, подышав на линзы, протер их своим блейзером. Питер посмотрел на Романа и кивнул головой по направлению к лестнице. Глаза на выкате. Роман положил очки на журнальный столик и последовал за ним на второй этаж, где они начали открывать двери. Питер на шел ванную, а Роман то, что оказалось комнатой девочки подростка. Питер заглянул внутрь и произнес:
В этой кровати спали.
Следующая комната принадлежала Лизе. Постель была заправлена и ею еще не скоро воспользуются. На одной из стен висела доска с фотографиями Лизы и ее дру- зей, прикрепленными вместе с изображениями популярных музыкантов, экзотических мест ее путешествий и вырезками из журнала о фитнесе. На ее столе был искусно созданный манекен, наряженный в миниатюрное бальное платье, делающий пируэт в сторону швейной машинки. Роман принялся копаться в ее гардеробе, а Питер в столе. Питер перебрал все ее письма и школьные тетрадки и брошюры колледжей. Он обна- ружил каракули, скорее всего нарисованные ею на одном из уроков, женщина Пили- грим убегает от коренного американца с огромной эрекцией, поднимающей его набе- дренную повязку, и один лист, распечатанный на принтере с заголовком на нем: КАК ИЗМЕНИТЬСЯ. Остальные листы бумаги были пусты. Он вернул все на место в том же виде, как и было.
Что-нибудь? – спросил он у Романа.
Роман поднял вверх пару белых трусиков с помпоном сзади, на манер кроличье-
го хвостика.
Вуаля, – ответил он.
Питер направился к ее шкафу, Роман вытянул коробку ее детских снимков и вос- поминаний из-под кровати.
Что если это в ее машине? – спросил Роман, перебирая фото начальной школы и бу- мажные валентинки. – Или в ее сумочке?
Никогда не знал что человек может делать с таким количеством туфель, – сказал Питер, сам он носил лишь одну пару, меняя их только в соответствии с погодой или по необходимости.
Роман бросил в кучу старую программку концерта «Лебединое Озеро». Он дер- жал в руках снимок одиннадцати или двенадцати летней Лизы в костюме бездомного времен Великой Депрессии с черной щетиной, сделанной из войлока.
Пешком по шпалам, – задумчиво произнес он.
Что вы ищете? – спросила девушка, стоящая в дверях.
Роман и Питер обернулись. Ей было пятнадцать, почти так же красива, как и ее сестра, но толстовата. Роман взглянул на Питера, который поднял свою руку в преду- преждающем знаке: Он справится сам.
Мы ищем письмо, которое пришло твоей систре, – сказал Питер. – Мы думаем, ее кто-то убил.
Кто-то как вы? – спросила она.
Туше, – произнес Роман.
Роман. – Сказал Питер. – Закрой блядь свой рот.
Это вы те парни, что выкопали е тело? – спросила девушка.
В комнате повисла тишина.
Мне все равно, – продолжила девушка. – Будто это может быть хуже того, что уже случилось, когда ты умираешь. Есть вещи внутри тебя, они живут там и поедают тебя изнутри. Их называют симбиотами. Мама называла меня «сентиментальной». Она поехала усыплять Гари. Она не больше не может находиться рядом с собаками, а отец не мог позволить, чтобы у пса, которого так любила Лиза, появились новые хозяева. Я всегда думала, что он маленький доставучий засранец, но все равно это через-чур для Бостонского терьера.
Девушка смотрела на них матовыми, как свечной воск, глазами.
Оно у меня, – сказала она. – То, что вы ищите. Я принесу. – Она удалилась.
Роман посмотрел на Питера.
Прости, – сказал он.
Питер ничего не ответил.
Моментом позже девушка вернулась с черным бумажным конвертом.
Я хотела позаимствовать пару носков и нашла его, – сказала она. – Я тоже хотела пой- ти, но она не взяла меня. У меня… была, я не знаю, вспышка. Возможно, тогда это и
не было вспышкой, просто мне так кажется, когда я оглядываюсь назад. Знаете, каково это, когда ты зол на кого-то, когда они уезжают, что часть тебя думает, Что если что-то случится, и ее больше никогда не увижу и что я сказала сейчас это последнее, что я когда-либо ей скажу? И я посмотрела на нее, а она всегда была так блядски симпатич- на и я сказала, что надеюсь, она подохнет в мусорном баке.
Она протянула конверт Питеру.
Я показывала его родителям, но они просто взбесились, – сказала она. – Они думают,
это было просто животное. Думают, я просто хочу получить внимание.
Питер открыл конверт и вынул черную бумажную карточку с вырезанными и приклеенными на нее буквами и почел. Перевел взгляд на Романа.
Ты Роман Годфри, не так ли? – спросила девушка.
Откуда ты знаешь кто я? – переспросил он.
Ты Годфри, – ответила девушка.
И что? – сказал Роман. – О чем это говорит?
Я думала, что ты можешь прийти сюда и ради меня тоже, – ответила девушка.
Питер протянул ему карточку. Роман посмотрел на нее и промолчал.
Наверное, нет, – сказала девушка, угрюмо.
Карточка оказалась приглашением на вечеринку. Вечеринка ТОЛЬКО ДЛЯ ПРИ- ГЛАШЕННЫХ о ней не должна знать ни ОДНА ЖИВАЯ ДУША. ТСССССС – говори- лось на ней. Вечеринка была назначена в Замке Годфри в ночь полной луны.
У тебя есть идей, кто мог прислать ей это? – спросил Питер.
Нет, нету. У нее не было друзей из Хемлок Гроув, о которых бы я знала. Но кто-то стащил у нее из сумочки кошелек в «Старбакс» пару недель назад. Я подумала, что он может быть у вас, ребята.
Роман не ответил, казалось, что ему все это больше не интересно. Он держал приглашение со своим именем на нем, словно какой-то сакральный текст.